Из статьи Натальи Анатольевны Борисенко. "Во многих биографиях жизнеописание Пушкина начинается с Лицея, а детство полностью игнорируется — не без влияния такого безусловного авторитета, как Ю.М. Лотман. Именно ему принадлежит известная формула: «Он был человек без детства» (Лотман, 1982, с. 13), в дальнейшем многократно повторявшаяся в школьных учебниках и популярных биографиях. Между тем ряд исследователей, среди которых поэт Валентин Берестов (Берестов, 1989), литературовед Н.Н. Скатов (Скатов, 1999), психолог Н.С. Лейтес (Лейтес, 1999) и др., давно опровергли лотмановский взгляд на детские годы Пушкина. Полемизируя с Ю.М. Лотманом, Н.Н. Скатов пишет: «…если бы Пушкин был без детства, то мы были бы без Пушкина. И мог ли бы так гармонически нормально, так удивительно, если воспользоваться гоголевским словом, равновесно развиться человек, у которого не было детства?» (Скатов, 1999, с. 23).
Традиционно считается, что Пушкины были небогаты и всю жизнь находились на грани разорения, однако современные исследователи рассматривают этот вопрос по-другому3. 3 Анализируя материальное положение семьи С.Л. Пушкина, А. Солнцева пишет: «Факт непопулярный, но Пушкин происходил из семьи крупных землевладельцев: крупным считался помещик, имевший больше 500 душ, таких в России было только 3726 (по данным восьмой ревизии — 1833 год) <…> из приблизительно 100 тысяч семей дворян-землевладельцев. У деда поэта, Льва Александровича Пушкина, в нижегородских имениях насчитывалось более трех тысяч душ. После его смерти имение было поделено между сыновьями, в том числе и отпервого брака, но отцу поэта, Сергею Львовичу, в конечном итоге досталось около 1200 крестьян. Примерно столько же было и у его брата Василия Львовича. Оба брата отличались редкой хозяйственной бездарностью…» (Солнцева, 2004, с. 510).
Первый период примечателен несколькими моментами: ранним русско-французским билингвизмом (французский был вторым родным) и наличием двух значимых взрослых: бабушки по материнской линии и няни. Ребенок, несомненно, был билингвом:
французскому языку он учился у родителей и гувернеров, русской речи — у нянь и бабушки Марии Алексеевны Ганнибал, которая не знала ни одного иностранного языка, но прекрасно владела родным и стала первой наставницей внука в обучении русской грамоте. Именно в бабушке, первой няне Пушкина Ульяне и Арине Родионовне воплощалась та русская стихия, которая отсутствовала в отношениях Пушкина-ребенка с родителями.
Вопреки утверждениям авторов биографий советского времени, детство Пушкина не было несчастливым. Опираясь на изыскания В. Берестова (Берестов, 1989) и стихи самого поэта, известный исследователь одаренности Н.С. Лейтес показал, что «Пушкин детально помнил свое самое раннее детство и очень любил эту пору своей жизни, воспринимал ее как окрашенную ощущением счастья» (Лейтес, 1999, с. 17). Особое внимание психолог обращает на значимость восприятия речи взрослых в первые месяцы жизни: «Для будущего поэта, да еще такого необычайного дарования, эмоциональное слушание звуков речи, лепет, начало речевого общения были по-особому волнующими, незабываемыми и, судя по сказанному об этом самим А.С. Пушкиным, как-то связанными с пробуждением предпосылок поэтического воображения и поэтических чувств» (там же).
Комментариев нет:
Отправить комментарий