Источник
Иван Толстой: Плебей на пути к культуре: полуюбилей Максима Горького.
Поговорить на эту тему я пригласил Бориса Михайловича Парамонова, чье эссе 30-летней давности мне по-прежнему кажется одним из самых интересных чтений о Горьком. Представляет ли какой-либо интерес сегодня Горький-писатель? Стоит ли о нем говорить в дни 145-летия – всё-таки не 150, когда действительно кое-что и вспомнить можно?
Борис Парамонов: Я с трудом представляю, что в сегодняшних школах говорят о Горьком на уроках литературы, и говорят ли вообще. Предполагаю всё-таки, что не могли уж совсем забросить и выбросить из всех программ. А уж в вузовских программах определенно Горький наличествует. Но как о нем говорят – вот любопытно? Неуж как о революционном романтике или, того пуще, как об основателе метода социалистического реализма? Ведь если держаться таких дефиниций, так от Горького действительно стоит отказаться – в таких параметрах представленный, Горький это не Горький, а какая-то подставная фигура, джокер, карточный болван, джокер. Но ведь Горький был чем-то помимо этих фальшивых характеристик, это видная фигура, и русская литературная история двадцатого века обойтись без него не может. Значит, надо дать настоящего Горького. Но, повторяю, я совершенно не представляю, как сейчас подают Горького в литературных программах.
Читать беседу
Иван Толстой: Плебей на пути к культуре: полуюбилей Максима Горького.
Поговорить на эту тему я пригласил Бориса Михайловича Парамонова, чье эссе 30-летней давности мне по-прежнему кажется одним из самых интересных чтений о Горьком. Представляет ли какой-либо интерес сегодня Горький-писатель? Стоит ли о нем говорить в дни 145-летия – всё-таки не 150, когда действительно кое-что и вспомнить можно?
Борис Парамонов: Я с трудом представляю, что в сегодняшних школах говорят о Горьком на уроках литературы, и говорят ли вообще. Предполагаю всё-таки, что не могли уж совсем забросить и выбросить из всех программ. А уж в вузовских программах определенно Горький наличествует. Но как о нем говорят – вот любопытно? Неуж как о революционном романтике или, того пуще, как об основателе метода социалистического реализма? Ведь если держаться таких дефиниций, так от Горького действительно стоит отказаться – в таких параметрах представленный, Горький это не Горький, а какая-то подставная фигура, джокер, карточный болван, джокер. Но ведь Горький был чем-то помимо этих фальшивых характеристик, это видная фигура, и русская литературная история двадцатого века обойтись без него не может. Значит, надо дать настоящего Горького. Но, повторяю, я совершенно не представляю, как сейчас подают Горького в литературных программах.
Читать беседу
Комментариев нет:
Отправить комментарий