Вера Александровна, говорить о русском языке можно, наверное, бесконечно много, настолько это всеобъемлющая тема. Я даже не знаю, с какого края к ней подступить. Если попытаться в какой-нибудь лапидарной форме обозначить, русский язык сегодня - это что?
Степаненко: Если в лапидарной форме, это то же, что было всегда. Это русский язык. Если вы хотите говорить об изменениях в русском языке, это уже более длительный рассказ. И об этом нужно говорить поэтапно.
Степаненко: Больших ревнителей чистоты русского языка было много, вы помните борьбу славянофилов с тенденцией, которую возглавит Пушкин в свое время. Слава Богу, славянофилы не победили. А, например, в Чехии они победили. И в чешском языке мы сейчас говорим самопал, летище и есть еще много архаичных слов, которые нам уже сейчас ухо, скажем так, режут. Может быть, чешскому народу они и не режут ухо. Но тем не менее они взяли и оставили то в языке, что считали нужным и что соответствовало их славянским настроениям. Летадло - самолет, лечище - это аэропорт, аэродром и много других слов. Наша гречка называется поганка. Духи - воня, и так далее. Видите, вы сами улыбаетесь. Какая тенденция правильнее? Богородицкий в свое время, я считаю, сказал гениальную вещь: единственная тенденция, по которой развивается язык, - это экономия духовных сил и удобства памяти. Для того, чтобы сэкономить духовные силы и чтобы вашей памяти было удобно, вам легче произнести наименование из одного слова, чем из трех или четырех.
Гаспарян: Просто я боюсь, что рано или поздно этот процесс примет некий необратимый характер. Если мы посмотрим, то та разговорная речь, которая превалирует сегодня в стране, постепенно перешла уже в современную русскую литературу.
Степаненко: Конечно. Дело в том, если говорить о двух очень значимых явлениях, которые происходят в языке, в речи сейчас, то это именно влияние разговорной речи на все регистры русского языка. Почему? Потому что заговорили многие. Мы с вами сейчас говорим, нас слушают. А ведь мы должны, в принципе, были бы говорить по написанному, и я не должна бы была говорить все, что я сейчас думаю. Это моя речь, это то, что я есть на самом деле. Наш язык - это то, что мы есть. Вы с другими беседуете, они не готовы. Вы выходите в прямой эфир, люди иногда, может быть, или смущаются, или не могут выразить свою мысль. А все слышат. И по телевизору то же самое. Берут интервью на улицах, ток-шоу различные. Век очень насыщенный, очень экспрессивный, требуется выражение экспрессии, а, кстати, у нас таких слов не так много в языке, если на то пошло. Поэтому, безусловно, эта речь проникла в систему языка. И это уже не считается ненормированным, не нормой. Норма изменилась, стала более демократичной. Если раньше носителем нормы был язык художественной литературы - кстати, тоже многие ученые говорят, что это было немножко искусственно сделано, - то сейчас это, скорее, уже даже язык СМИ. И об этом тоже пишут. Сейчас норма все-таки, в какой-то степени выбор, а не запрет.
Гаспарян: А не получится так, что через какое-то время русский язык пройдет некую трансформацию по примеру английского языка в США, где это уже немножко другой язык? Там вместо коротких английский слов это все растягивается и звучит очень певуче. Получается совершенно другая речь. Не произойдет ли так, что через какое-то время благодаря всем этим многочисленным нововведениям, благодаря закрепленным позициям уже в литературе и средствах массовой информации, мы получим на выходе диаметрально другой язык?
Степаненко: Нет, не получится этого. Язык будет более живой, конечно, он будет насыщен иностранными словами, заимствованными. Конечно, в нем укрепятся некие вульгаризмы, которые уже укрепились в силу неких обстоятельств. Я могу рассказать, как я это воспринимаю. Но это останется русский язык, потому что он уже пережил и не такие встряски. Вспомните революционное время, вспомните Платонова. Что такое коммунизм? Это пережиток Карла Маркса и народный самогон. Люди не воспринимали этот канцелярит, не понимали, что нужно говорить каким-то другим языком. Понимать его не понимали, а тоже искажали язык. И язык был очень сильно искажен, просто заимствований в тот момент было меньше. А в XIX веке сколько их было? Люди вообще говорили на французском языке, и ничего. Мы же не воспринимаем ни манто, ни радио, ни микрофон, как слова заимствованные. Это наши слова, они приобрели нашу форму. Например, все говорят "пиарить". Это слово вошло в русский язык и приобрело окраску, оформление русского языка на "-ить". Так что, я думаю, что, нет, не получится. Я надеюсь на это.
Гаспарян: У меня есть на этот счет опасения, потому что в последнее издание, например, Оксфордского словаря, уже внесен глагол " to google", то есть искать в Google. Это компьютерная поисковая система, она уже введена в английский язык, и мне бы очень не хотелось увидеть нечто подобное уже на ниве русского языка.
Степаненко: Cейчас молодежь говорит, например, "кульно". Но мне кажется, что они вырастут и не будут так говорить. Потому что они перерастут, это "кульно" не приживется, а какое-то другое слово приживется. Как-то происходит утряска и усушка в языке по законам языка.
Гаспарян: И сколько лет может занять эта утряска и усушка?
Степаненко: Она уже практически произошла. Я вам могу привести простой пример. Есть такое понятие, "ключевые слова эпохи". Вспомните, сколько их было в 1989 году. Это и застой, и приватизация, и ваучер, олигарх и тому подобное. Потом проходит какие-то время, меняются эти ключевые слова, в то время как в советское время они практически не менялись. Ключевые слова эпохи - это некий маркер этой эпохи, это слова, которые обозначают некие политические явления, которые остаются в памяти людей, и закрепляются как нечто важное. И этих ключевых слов было много в начале 90-х, затем они сменились в конце 90-х. А сейчас мы можем назвать ключевым словом терроризм, наверное, борьба с терроризмом, коррупция, борьба с коррупцией. Даже уже ушло выражение "монетизация льгот". Все это ушло. Мы сейчас назовем, может быть, пять ключевых слов эпохи. О чем это говорит? О том, что время стало спокойнее, что нет уже ломки, так не ломает общество. И оно не выкидывает все время какие-то новые явления, которые становятся маркерами.
Читать полностью здесь
Комментариев нет:
Отправить комментарий