https://www.ng.ru/ng_exlibris/2019-12-19/14_1011_hormones.html
Константин Ремчуков
Люди театра, которые берутся интерпретировать пьесу в своей постановке, принадлежат своему времени, а внутри него – своим социумам, эстетическим и политическим кружкам, своим покровителям, наконец. В этом – источник вечной жизни и авторов, и пьес, и театров! Шекспира сегодня ставят и играют люди, сильно отличающиеся от актеров XVII века, видящие в текстах гения то, что не видели современники. Меняется отношение к человеку, к его внутреннему миру. До эпохи Возрождения, например, в Европейской цивилизации отсутствовало понятие «личность», на его месте было понятие «тело». Представляете, каков масштаб различий в переживаниях «тела» и переживаниях «личности»! Точно такие же изменения происходят и в зрительном зале. Именно они, зрители, генерируют запрос на новую глубину интерпретации в соответствии с новым знанием о человеке. Вообще после Фрейда и Юнга, давших нам новое знание о психике человека, шизофрении, биполярном аффективном расстройстве, великие пьесы прошлого читаются по-другому.
А сколько подсказок к пониманию характеров героев дает нам современная эндокринология. Русская хандра происходит, может быть, от дефицита гормона «счастья и радости» – серотонина. Для выработки серотонина нужна фолиева кислота, которая содержится, к примеру, в шпинате, а вымыватся из печени каждой дозой алкоголя. А гормон мелатонин отвечает за сон. Представляете, Обломов спал скорее всего не потому что решил воплотить в себе русскую лень, а потому что страдал от гормональной болезни. Иначе ну никак не может нормальный трезвый человек уснуть средь бела дня в приемной Значительного лица! Никак! Так и вывели из Обломова – Обломовщину, как воплощение сущности русской отсталости на фоне нашпигованного тестостероном Штольца! А все дело в недостатке серотонина и избытке мелатонина у героя. Представляете, как Илюша Обломов отказывался есть в детстве щавелевый суп и говяжью печенку на второе, и тем самым обрекал себя на вечную дрему.
Будет ли постановка «Обломова» в контексте «гормональной гипотезы» понятной и интересной современному зрителю? Вероятно. Будет ли это глумлением над классикой? Вряд ли. Классика манит, потому что Классик – это тот, кто решил для себя однозначно главный вопрос о мотивах человеческих поступков – вопрос о добре и зле. Мне кажется, неприкосновенным должно быть только это. Нельзя с ног на голову ставить добро и зло в угоду оригинальности. Это – подлог. Все остальное – приветствуется!
Константин Ремчуков
Люди театра, которые берутся интерпретировать пьесу в своей постановке, принадлежат своему времени, а внутри него – своим социумам, эстетическим и политическим кружкам, своим покровителям, наконец. В этом – источник вечной жизни и авторов, и пьес, и театров! Шекспира сегодня ставят и играют люди, сильно отличающиеся от актеров XVII века, видящие в текстах гения то, что не видели современники. Меняется отношение к человеку, к его внутреннему миру. До эпохи Возрождения, например, в Европейской цивилизации отсутствовало понятие «личность», на его месте было понятие «тело». Представляете, каков масштаб различий в переживаниях «тела» и переживаниях «личности»! Точно такие же изменения происходят и в зрительном зале. Именно они, зрители, генерируют запрос на новую глубину интерпретации в соответствии с новым знанием о человеке. Вообще после Фрейда и Юнга, давших нам новое знание о психике человека, шизофрении, биполярном аффективном расстройстве, великие пьесы прошлого читаются по-другому.
А сколько подсказок к пониманию характеров героев дает нам современная эндокринология. Русская хандра происходит, может быть, от дефицита гормона «счастья и радости» – серотонина. Для выработки серотонина нужна фолиева кислота, которая содержится, к примеру, в шпинате, а вымыватся из печени каждой дозой алкоголя. А гормон мелатонин отвечает за сон. Представляете, Обломов спал скорее всего не потому что решил воплотить в себе русскую лень, а потому что страдал от гормональной болезни. Иначе ну никак не может нормальный трезвый человек уснуть средь бела дня в приемной Значительного лица! Никак! Так и вывели из Обломова – Обломовщину, как воплощение сущности русской отсталости на фоне нашпигованного тестостероном Штольца! А все дело в недостатке серотонина и избытке мелатонина у героя. Представляете, как Илюша Обломов отказывался есть в детстве щавелевый суп и говяжью печенку на второе, и тем самым обрекал себя на вечную дрему.
Будет ли постановка «Обломова» в контексте «гормональной гипотезы» понятной и интересной современному зрителю? Вероятно. Будет ли это глумлением над классикой? Вряд ли. Классика манит, потому что Классик – это тот, кто решил для себя однозначно главный вопрос о мотивах человеческих поступков – вопрос о добре и зле. Мне кажется, неприкосновенным должно быть только это. Нельзя с ног на голову ставить добро и зло в угоду оригинальности. Это – подлог. Все остальное – приветствуется!
Комментариев нет:
Отправить комментарий