Ответ: для некоторых хороших книг очень трудно придумать историю-упаковку и объяснить читающей публике, почему эту книжку нужно купить и прочитать. Получается так: публика настолько не готова воспринять некоторые сильные тексты, что ей просто невозможно никакими пиар-средствами объяснить, что этот текст стоящий. В итоге происходит (буквально по Фрейду) вытеснение такого текста на обочину, то есть маргинализирование всего наиболее передового и нового в литературе. Таким образом, издатели, редакторы и отчасти критики выполняли роль своего рода заслона, психического вытесняющего механизма, не позволяющего вытесненному материалу вторгнуться в сознание. Что оставалось в литературе? К чему привыкала публика в итоге? Никакого стилистического эксперимента, никакой работы с языком (ну или минимальная), никакого прорыва в трансцендентное – ни божества, ни вдохновенья… Книги, которым легко придумать упаковку, определить их, впарить читателю, не предпринимая усилий что-то там объяснить и как-то читателя ну что ли развить.
Подобная история и происходит как раз сейчас с романом «Цветочный крест» Елены Колядиной. Ведь если бы не «Русский Букер», то роман никто бы и не заметил, и сидела бы Колядина глубоко в подполье, в бессознательном «Неудобной литературы». Тихо и «не для всех». И ни одно блогнесское животное не обратило бы на нее и на ее текст внимания… Но! Нашлись смелые люди, опубликовали роман в периодике, выдвинули на соискание авторитетной премии. А потом еще и наградили. И вот тут началось: «ну ладно роман… но вот зачем НАГРАДИЛИ!? Вот что больше всего возмущает!» (это основной аргумент «критиков» романа). Правильно, именно это и возмущает. Одних (просто закомлексованных, как верно подметил кто-то в комментах к предыдущему выпуску Хроники Неудобной литературы) задевает «пошлость». (Пошлость? А что это? смотрим этимологический словарь: «от др.-русск. пошьлъ «старинный, исконный; прежний, обычный». Это можно отнести к «Цветочному кресту» в каком-то смысле, но на самом деле нельзя, потому что только формально это некая своего рода стилизация, а по сути – нечто совершенно новое.)
Вот и про «Цветочный крест» скажу: можно было бы и причесать этот текст, но тогда из него исчезла бы некоторая часть его революционности и самобытности. А то, что этот текст революционный и развивающий язык, позволяющий языку жить дальше – это несомненно. «Цветочный крест» ведь уже сейчас разобрали на пословицы. Текст-мем, вот что написала Елена Колядина. Языческий (от слова «язык») текст-мем. А стадо (будем же отличать стадо от народа!), изнасилованное правдой, скоро умолкнет. Оно ведь такое, в сущности, смирное…
Читать полностью статью Г.Давыдова здесь
Комментариев нет:
Отправить комментарий