Споры новаторов и консерваторов периодически вспыхивают вокруг "великого и могучего". Но ни стихия свободы, ни сила запретов не имеют над живым языком никакой власти, считает известный лингвист, старший научный сотрудник Института русского языка имени В.В. Виноградова РАН Ирина Левонтина.
Российская газета: Ваша последняя книжка называется "Русский со словарем". Дело так плохо? Чтобы понять друг друга, нам нужен словарь или переводчик?
Ирина Левонтина: Скажите честно, когда разговаривают на интернет-сленге, вы все смыслы улавливаете? В русском языке появилось так много новых слов, что представители разных поколений, разных социальных слоев иногда плохо понимают друг друга. Но у названия книжки еще и другой смысл: русский человек со словарем. В нашей культуре, к сожалению, не очень принято заглядывать в словарь.
РГ: Кто у нас главный поставщик новых слов?
Левонтина: Это очень важная вещь, где находится творческая лаборатория языка. В XIX веке - в первую очередь в литературе. Огромное количество новых слов ввел в моду Белинский, например, "субъективный" и "объективный". А как над ним смеялись! Так сейчас не смеются даже над теми, кто говорит про "мерчендайзинг". Ничего, он был человек упорный, и смыслы эти были нужны, поэтому слова привились. Другой пример: слово "надрыв" в смысле психологического состояния. "Русский надрыв", "с надрывом говорить". Его ввел Достоевский как одно из ключевых слов в романе "Братья Карамазовы". Конечно, писатели работают над языком и сейчас, но более эффективно воздействуют на него совсем другие люди. Из сферы рекламы. Книжки современный человек может и не читать, а от рекламы не уйдешь. Причем какой-нибудь простенький слоган, повторяясь много-много-много раз, добирается до самого подсознания. Реклама устроена таким образом, что пропагандирует не только конкретные предметы, но и жизненные ценности. Через рекламу приходят и новые смыслы. Вот слово "шопинг". Говорили, что оно совершенно ненужное, а это не так. Ведь "поход по магазинам" выражает только идею удовлетворения потребностей. А в слове "шопинг" заложен другой смысл. Во-первых, получения удовольствия, а во-вторых, формирования потребностей. Человек приходит в большой сверкающий огнями торговый центр и понимает, что, оказывается, такая-то вещь существует и он ее, оказывается, хочет. И это идеология. И она пришла через слово. Скажем, "гламур", как ни издевались над этим словом, а оно свое дело делает, новую установку проводит: в повседневной жизни все должно быть красивенькое и хорошенькое. Язык общества потребления формирует свою идеологию.
РГ: Мы ничего не сказали про "творческую безграмотность". Она по-прежнему в моде?
Левонтина: Эта проблема уходит. Когда настала свобода, народ принялся бороться с тоталитарными проявлениями во всех сферах жизни. Отсюда возник культ антиграмотности. Но со временем стало понятно, что культуре удобнее существовать, когда есть орфографические нормы. Если написано абы как, то это мешает пониманию, мы медленнее читаем. Хотя игры с правописанием, конечно, остались в Интернете. Но вообще-то на разных этапах культуры - разное отношение к единому своду норм. Скажем, в пушкинские времена было гораздо свободнее.
Читать полностью здесь
Российская газета: Ваша последняя книжка называется "Русский со словарем". Дело так плохо? Чтобы понять друг друга, нам нужен словарь или переводчик?
Ирина Левонтина: Скажите честно, когда разговаривают на интернет-сленге, вы все смыслы улавливаете? В русском языке появилось так много новых слов, что представители разных поколений, разных социальных слоев иногда плохо понимают друг друга. Но у названия книжки еще и другой смысл: русский человек со словарем. В нашей культуре, к сожалению, не очень принято заглядывать в словарь.
РГ: Кто у нас главный поставщик новых слов?
Левонтина: Это очень важная вещь, где находится творческая лаборатория языка. В XIX веке - в первую очередь в литературе. Огромное количество новых слов ввел в моду Белинский, например, "субъективный" и "объективный". А как над ним смеялись! Так сейчас не смеются даже над теми, кто говорит про "мерчендайзинг". Ничего, он был человек упорный, и смыслы эти были нужны, поэтому слова привились. Другой пример: слово "надрыв" в смысле психологического состояния. "Русский надрыв", "с надрывом говорить". Его ввел Достоевский как одно из ключевых слов в романе "Братья Карамазовы". Конечно, писатели работают над языком и сейчас, но более эффективно воздействуют на него совсем другие люди. Из сферы рекламы. Книжки современный человек может и не читать, а от рекламы не уйдешь. Причем какой-нибудь простенький слоган, повторяясь много-много-много раз, добирается до самого подсознания. Реклама устроена таким образом, что пропагандирует не только конкретные предметы, но и жизненные ценности. Через рекламу приходят и новые смыслы. Вот слово "шопинг". Говорили, что оно совершенно ненужное, а это не так. Ведь "поход по магазинам" выражает только идею удовлетворения потребностей. А в слове "шопинг" заложен другой смысл. Во-первых, получения удовольствия, а во-вторых, формирования потребностей. Человек приходит в большой сверкающий огнями торговый центр и понимает, что, оказывается, такая-то вещь существует и он ее, оказывается, хочет. И это идеология. И она пришла через слово. Скажем, "гламур", как ни издевались над этим словом, а оно свое дело делает, новую установку проводит: в повседневной жизни все должно быть красивенькое и хорошенькое. Язык общества потребления формирует свою идеологию.
РГ: Мы ничего не сказали про "творческую безграмотность". Она по-прежнему в моде?
Левонтина: Эта проблема уходит. Когда настала свобода, народ принялся бороться с тоталитарными проявлениями во всех сферах жизни. Отсюда возник культ антиграмотности. Но со временем стало понятно, что культуре удобнее существовать, когда есть орфографические нормы. Если написано абы как, то это мешает пониманию, мы медленнее читаем. Хотя игры с правописанием, конечно, остались в Интернете. Но вообще-то на разных этапах культуры - разное отношение к единому своду норм. Скажем, в пушкинские времена было гораздо свободнее.
Читать полностью здесь
Комментариев нет:
Отправить комментарий