- В одном интервью вы сказали, что есть задумки новых романов, но сейчас не время их писать. Кроме того, есть мнение, что романы Латыниной, Пелевина периода 2000-х - слабые. В чем состоит безроманность эпохи?
- Я не собираюсь отказываться от своей трилогии, начатой романом «Списанные». Это один из лучших моих текстов. Но не дай вам бог попасть в ситуацию, в которой он должен читаться. Он понятен в ситуации парализующего страха. Люди, которые в ней побывали, оценят эту книгу. И я ей благодарен за то, что она меня от этого избавила. Это полезный опыт аутотерапии... Последние романы Латыниной – ее лучшие романы. То, что сейчас пишет Пелевин – очень хорошо и лучше того, что он писал в первой половине нулевых. Почему не время для романа сейчас? Потому что для этого нужен период осмысления, что-то должно проясниться. И тогда можно будет либо вставать в оппозицию, либо прогнозировать, либо подводить итоги. А мы сейчас в периоде «киселя». Но никто нам не запретит нащупывать, и мне кажется, я кое-что нащупал. Кстати, мне сегодня очень помог круглый стол. И вы его в ближайшем романе найдете почти целиком! Эта встреча безумно показательна. Я активно пишу «Убийц», потом возьмусь за «Камск», он мной почти уже написан.
- Про что он будет?
- Это история одного города, в котором есть секретный завод. Он производит изделие № 7. Что это за изделие - не знает никто, в том числе и работающие на заводе. Это градообразующее предприятие, которое кормит всех вокруг. И даже в самое плохое время для оборонки этот завод не закрывают. Работники иногда выносят узлы этого изделия и на рынке обмениваются. Но без всякого смысла, потому что никому непонятно, что это за узлы – странные комбинации из зубчатых колес или цепочки сложных передач. Словом, изделие № 7 - настолько засекреченная вещь, больше, чем «Стелс». Догадайтесь, что производят на этом заводе?.. На самом деле там под прикрытием одного продукта делают другой. И в этом для меня смысл существования государства. Когда Пастернака спрашивали «Что вы производите?», он говорил: «Впечатления». Так и я.
- Фильм «Generation П» по роману Пелевина смотрели?
- Грамотная, профессиональная иллюстрация к хорошему роману. Но в книге еще был воздух, лирика, остальная Россия кроме Москвы. Главное – было ощущение, что возможна какая-то другая жизнь. А в фильме этого нет. Он плоский, безвоздушный, тусовочный. А роман был с очень большой потенцией. Из фильма чудовищным образом выпала вся гениально придуманная мифология. Я считаю, что это гениальный роман, и хороший деловой фильм. Но картину делал профессиональный, живущий в Америке режиссер, а книгу писал непрофессиональный, живущий в России писатель, по первому образованию программист или систематехник (электромеханик. – Ред.). И вот у писателя получилось гениально, а у режиссера – так себе.
- Вы в этом году стали автором тотального диктанта (акция по выявлению грамотности прошла во многих городах Сибири.– Ред.). На своих домашних тестировали диктант?
- Ну вот еще! У меня ужасно грамотная семья, ее тестировать не интересно. Сын у меня врожденно грамотен, так называются люди, много читающие до 8 лет. У нас с ним могут быть разногласия по пунктуации, но с орфографией у него все в порядке. И потом, я его не так часто вижу, чтобы заставлять писать диктант. Когда я оказываюсь дома, он еле успевает мне рассказать свои телевизионные новости, делает некую телепрограмму.
- Как вы относитесь к течению грамотных нацистов, у которых жестокое отношение к безграмотным?
- Плохо. Потому что могут возникнуть объединения нацистов-физиков или химиков. И тогда я пойду лесом. Хотя я золотой медалист и физику знал. Любопытно, мной проверено на опыте, что после определенной дозы спиртного я понимаю теорию относительности. Тот сдвиг, который во мне производит алкоголь, позволяет мне встать на позицию Эйнштейна. Мне друг-физик два раза ее объяснил, и оба раза я был уверен, что понял. Задача заключается в том, чтобы научиться помнить ее с трезва. Может, скрипка могла бы помочь?
- Как вы относитесь к книге Крылова «Фашистская диета», в предисловии которой упоминаетесь, и к самой диете?
- Я ее чуть было не издал, потом нас смутило название. Хотя я из всего фашистского, лучше всего отношусь к диете Крылова. Она работает. Там очень сильная самомотивация. Диета хороша как временное средство себя подстегнуть. Но похудевший человек не становится худым, он становится похудевшим толстым. Пример Владимира Соловьева – аура его прекрасных сброшенных килограммов витает вокруг него и спрашивает: «Володя, где брат твой Авель?». Быть сейчас толстым – реальное сопротивление тренду. Я для себя решил: если я захочу похудеть - похудею. Но буду сопротивляться, пока могу. В Новосибирске физиологи экспериментально доказали, что накопление жира и память связаны. После липосакции память у людей ухудшается. Поэтому-то я так сообразителен. Это (тут Быков с удовольствием похлопывает себя по животу. – Авт.) - мозг.
- А если человек от природы худой?
- Нужно работать над собой. Не бегать. Есть жареное, копченое, сладкое, - рассмеялся напоследок писатель.
Читать интервью полностью здесь
- Я не собираюсь отказываться от своей трилогии, начатой романом «Списанные». Это один из лучших моих текстов. Но не дай вам бог попасть в ситуацию, в которой он должен читаться. Он понятен в ситуации парализующего страха. Люди, которые в ней побывали, оценят эту книгу. И я ей благодарен за то, что она меня от этого избавила. Это полезный опыт аутотерапии... Последние романы Латыниной – ее лучшие романы. То, что сейчас пишет Пелевин – очень хорошо и лучше того, что он писал в первой половине нулевых. Почему не время для романа сейчас? Потому что для этого нужен период осмысления, что-то должно проясниться. И тогда можно будет либо вставать в оппозицию, либо прогнозировать, либо подводить итоги. А мы сейчас в периоде «киселя». Но никто нам не запретит нащупывать, и мне кажется, я кое-что нащупал. Кстати, мне сегодня очень помог круглый стол. И вы его в ближайшем романе найдете почти целиком! Эта встреча безумно показательна. Я активно пишу «Убийц», потом возьмусь за «Камск», он мной почти уже написан.- Про что он будет?
- Это история одного города, в котором есть секретный завод. Он производит изделие № 7. Что это за изделие - не знает никто, в том числе и работающие на заводе. Это градообразующее предприятие, которое кормит всех вокруг. И даже в самое плохое время для оборонки этот завод не закрывают. Работники иногда выносят узлы этого изделия и на рынке обмениваются. Но без всякого смысла, потому что никому непонятно, что это за узлы – странные комбинации из зубчатых колес или цепочки сложных передач. Словом, изделие № 7 - настолько засекреченная вещь, больше, чем «Стелс». Догадайтесь, что производят на этом заводе?.. На самом деле там под прикрытием одного продукта делают другой. И в этом для меня смысл существования государства. Когда Пастернака спрашивали «Что вы производите?», он говорил: «Впечатления». Так и я.
- Фильм «Generation П» по роману Пелевина смотрели?
- Грамотная, профессиональная иллюстрация к хорошему роману. Но в книге еще был воздух, лирика, остальная Россия кроме Москвы. Главное – было ощущение, что возможна какая-то другая жизнь. А в фильме этого нет. Он плоский, безвоздушный, тусовочный. А роман был с очень большой потенцией. Из фильма чудовищным образом выпала вся гениально придуманная мифология. Я считаю, что это гениальный роман, и хороший деловой фильм. Но картину делал профессиональный, живущий в Америке режиссер, а книгу писал непрофессиональный, живущий в России писатель, по первому образованию программист или систематехник (электромеханик. – Ред.). И вот у писателя получилось гениально, а у режиссера – так себе.
- Вы в этом году стали автором тотального диктанта (акция по выявлению грамотности прошла во многих городах Сибири.– Ред.). На своих домашних тестировали диктант?
- Ну вот еще! У меня ужасно грамотная семья, ее тестировать не интересно. Сын у меня врожденно грамотен, так называются люди, много читающие до 8 лет. У нас с ним могут быть разногласия по пунктуации, но с орфографией у него все в порядке. И потом, я его не так часто вижу, чтобы заставлять писать диктант. Когда я оказываюсь дома, он еле успевает мне рассказать свои телевизионные новости, делает некую телепрограмму.
- Как вы относитесь к течению грамотных нацистов, у которых жестокое отношение к безграмотным?
- Плохо. Потому что могут возникнуть объединения нацистов-физиков или химиков. И тогда я пойду лесом. Хотя я золотой медалист и физику знал. Любопытно, мной проверено на опыте, что после определенной дозы спиртного я понимаю теорию относительности. Тот сдвиг, который во мне производит алкоголь, позволяет мне встать на позицию Эйнштейна. Мне друг-физик два раза ее объяснил, и оба раза я был уверен, что понял. Задача заключается в том, чтобы научиться помнить ее с трезва. Может, скрипка могла бы помочь?
- Как вы относитесь к книге Крылова «Фашистская диета», в предисловии которой упоминаетесь, и к самой диете?
- Я ее чуть было не издал, потом нас смутило название. Хотя я из всего фашистского, лучше всего отношусь к диете Крылова. Она работает. Там очень сильная самомотивация. Диета хороша как временное средство себя подстегнуть. Но похудевший человек не становится худым, он становится похудевшим толстым. Пример Владимира Соловьева – аура его прекрасных сброшенных килограммов витает вокруг него и спрашивает: «Володя, где брат твой Авель?». Быть сейчас толстым – реальное сопротивление тренду. Я для себя решил: если я захочу похудеть - похудею. Но буду сопротивляться, пока могу. В Новосибирске физиологи экспериментально доказали, что накопление жира и память связаны. После липосакции память у людей ухудшается. Поэтому-то я так сообразителен. Это (тут Быков с удовольствием похлопывает себя по животу. – Авт.) - мозг.
- А если человек от природы худой?
- Нужно работать над собой. Не бегать. Есть жареное, копченое, сладкое, - рассмеялся напоследок писатель.
Читать интервью полностью здесь
Комментариев нет:
Отправить комментарий