Писатель Юрий Сбит­нев: но­вое про­чте­ние «Сло­ва о пол­ку Иго­ре­ве»

Источник
Алексей ШИРОКОВ,
филолог, заслуженный работник культуры России

Но­вое про­чте­ние «Сло­ва о пол­ку Иго­ре­ве»

ТАЙНЫ «ТАЛЕЖСКОГО СИДЕЛЬЦА»

По­хо­же, имя ав­то­ра этой ге­ни­аль­ной по­эмы-пес­ни рас­кры­то. Рас­кры­ты и мно­гие «тём­ные» ме­с­та са­мо­го за­га­доч­но­го про­из­ве­де­ния рус­ской и ми­ро­вой ли­те­ра­ту­ры. Пол­ве­ка по­тра­тил на это рус­ский пи­са­тель Юрий Сбит­нев. Как «за­бо­лел» ещё школь­ни­ком «Сло­вом о пол­ку Иго­ре­ве», так и не рас­ста­ёт­ся с ним по сей день. В своё вре­мя, бу­ду­чи мо­ло­дым пи­са­те­лем, по­этом, от­пра­вил­ся на се­вер Си­би­ри, на Ниж­нюю Тун­гу­с­ку в на­деж­де най­ти у ста­ро­ве­ров под­лин­ник «Сло­ва…». По­дол­гу жил там, встре­чал­ся с людь­ми, хра­ня­щи­ми в па­мя­ти «пре­да­нья ста­ри­ны глу­бо­кой». За Си­би­рью по­сле­до­ва­ли го­род­ки и се­ле­ния, где про­хо­дил Иго­рев полк, за­тем Брян­щи­на, Твер­ской край… И всю­ду за­пи­сы­вал, за­пи­сы­вал сло­ва и вы­ра­же­ния, до­шед­шие до нас из древ­но­с­ти, на­ме­ре­ва­ясь с их по­мо­щью до кон­ца раз­га­дать тай­ны «Сло­ва…». 

Так по­яви­лось у не­го уни­каль­ней­шее со­бра­ние древ­не­рус­ских слов и вы­ра­же­ний, со­хра­нив­ших­ся до на­ших дней.

Тем вре­ме­нем од­на за дру­гой вы­хо­ди­ли его кни­ги о си­бир­ском Се­ве­ре, вы­хо­ди­ли 100-ты­сяч­ны­ми ти­ра­жа­ми, пе­ре­ве­де­ны на мно­гие язы­ки ми­ра, по ним сни­ма­ли ху­до­же­ст­вен­ные филь­мы. И вдруг в ли­те­ра­тур­ных кру­гах про­шёл слух: Сбит­нев ос­та­вил сто­ли­цу и по­се­лил­ся в древ­нем Та­ле­же Че­хов­ско­го рай­о­на Мос­ков­ской об­ла­с­ти – се­ле его дет­ст­ва и юно­с­ти. На це­лых 30 лет ушёл пи­са­тель в «за­твор»!

Дру­зья в шут­ку про­зва­ли его «та­леж­ским си­дель­цем».

Глав­ным в его «за­твор­ной» жиз­ни ста­ло ис­сле­до­ва­ние древ­них ле­то­пи­сей всё с той же це­лью – луч­ше по­нять «Сло­во о пол­ку Иго­ре­ве». С го­ло­вой ушёл в ста­рин­ные пи­са­ния, по­ра­жа­ясь их бо­гат­ст­ву и не­до­уме­вая, по­че­му из со­тен ты­сяч стра­ниц на со­вре­мен­ный язык пе­ре­ве­де­на лишь ма­лая то­ли­ка.

За мно­гие го­ды он так ос­во­ил древ­не­рус­ский язык, изу­чил быт и нра­вы то­го вре­ме­ни, нор­мы по­ве­де­ния лю­дей, их ма­не­ру го­во­рить и пи­сать, что ори­ен­ти­ру­ет­ся те­перь в XII ве­ке, как в се­го­дняш­нем дне.

Сей­час ему 79 лет, но он по­лон сил и твор­че­с­ко­го за­па­ла. Его мно­го­лет­ний кро­пот­ли­вый труд в «за­тво­ре» вы­лил­ся в ро­ман-ди­ло­гию «Ве­ли­кий князь» о чер­ни­гов­ском кня­зе-ми­ро­твор­це Иго­ре, став­шем жерт­вой пре­да­тель­ст­ва в чре­де усо­биц XII ве­ка, звер­ски уби­том, но вско­ре при­чис­лен­ном к ли­ку пра­во­слав­ных свя­тых. Ро­ман на­пи­сан чи­с­тым рус­ским сло­вом, ска­зо­вым сло­гом и удо­с­то­ен в про­шлом го­ду рос­сий­ской ли­те­ра­тур­ной пре­мии «Алек­сандр Нев­ский».

За­кан­чи­вал его Юрий Ни­ко­ла­е­вич в Чер­ни­го­ве и Нов­го­ро­де-Се­вер­ском и был там ини­ци­а­то­ром и ор­га­ни­за­то­ром пра­зд­но­ва­ния юби­лея «Сло­ва о пол­ку Иго­ре­ве» (825 лет). Пред­ла­гал от­ме­тить юби­лей ши­ро­ко, тре­мя го­су­дар­ст­ва­ми (Ук­ра­и­на, Бе­ло­рус­сия и Рос­сия), а Нов­го­род-Се­вер­ский объ­я­вить го­ро­дом друж­бы трёх сла­вян­ских на­ро­дов. Но уда­лось про­ве­с­ти лишь меж­ду­на­род­ную ли­те­ра­тур­ную кон­фе­рен­цию, по­свя­щён­ную это­му со­бы­тию.

За­то он мно­го встре­чал­ся с чи­та­те­ля­ми чер­ни­гов­щи­ны и дру­гих об­ла­с­тей со­сед­не­го го­су­дар­ст­ва.

Ук­ра­и­на по до­сто­ин­ст­ву оце­ни­ла его, на­гра­див по­чёт­ным ор­де­ном «Слу­же­ние ис­кус­ст­ву». А не­дав­но там же, на Ук­ра­и­не, из­да­на на рус­ском язы­ке его кни­га, ко­то­рую он, по его вы­ра­же­нию, пи­сал всю жизнь – «Тай­ны род­но­го сло­ва», пол­но­стью по­свя­щён­ная но­во­му про­чте­нию «Сло­ва о пол­ку Иго­ре­ве».

У Юрия Ни­ко­ла­е­ви­ча по­ра­зи­тель­ное чу­тьё к сло­ву и уди­ви­тель­ная па­мять на сло­ва. Маль­чиш­кой слы­шал от сво­е­го де­да при за­пу­с­ке бу­маж­но­го змея сло­во «ду­но­вей» (вер­хо­вой воз­душ­ный по­ток) и те­перь, чи­тая в пе­ре­во­де ака­де­ми­ка Ли­ха­чё­ва «На Ду­нае Яро­слав­нин го­лос слы­шит­ся: по­ле­чу я зиг­зи­цею по Ду­на­е­ви…», ду­ма­ет: «При чём тут Ду­най? Где Ду­най и где князь Игорь? Как она по­ле­тит по Ду­наю к Се­вер­ско­му Дон­цу?» И вспом­нил из дет­ст­ва – «ду­но­вей», при­пев­ку «Ой ду­най, мой ду­най, ве­сё­лый ду­най!» Вот оно! Вот где го­лос Яро­слав­ны – в зе­ни­те, на вы­шнем ду­нае, по не­му по­ле­тит она ле­бё­душ­кой к сво­е­му лю­би­мо­му.

Или в том же пе­ре­во­де: «На­бе­га­ют по­лов­цы на Рус­скую зем­лю, дань бе­рут по бел­ке от дво­ра («ема­ху дань по бе­ле от дво­ра)». Что это за дань та­кая – по бе­ли­чь­ей шкур­ке? Об­ра­ща­ет­ся к со­бра­нию бес­цен­ных за­пи­сей сво­их, ко­их в его ра­бо­чем ка­би­не­те це­лые го­ры, – вот из рас­ска­за сель­ской ста­руш­ки: «Фа­ши­с­ты уг­на­ли двух мо­их до­че­рей обе­ля­ми в Гер­ма­нию». – «А как это – обе­ля­ми?» – «Ра­бы­ня­ми», – от­ве­ча­ет. Поз­же вы­яс­нил: обел – пол­ный раб. Не по бел­ке, а по обе­ле бра­ли по­лов­цы дань – жён, се­с­тёр, до­че­рей.

Так вот шаг за ша­гом про­чи­ты­вал песнь об Иго­ре­вом по­хо­де и сде­лал не­ма­ло от­кры­тий, во мно­гом ме­ня­ю­щих пред­став­ле­ние об этой по­эме. Преж­де все­го на­звал её пла­чем. Плач по Ро­ди­не, раз­ди­ра­е­мой кня­же­с­ки­ми рас­пря­ми, из-за ко­то­рых по­ход Иго­ря и ока­зал­ся не­удач­ным. Пла­чет Яро­слав­на, пла­чет ве­ли­кий князь Свя­то­слав («зла­то сло­во сле­за­ми сме­ша­но»), пла­чут жё­ны рус­ские по по­гиб­шим му­жь­ям, и тра­ва «ни­чить жа­ло­ща­ми», и «дре­во с ту­гою к зем­ли пре­кло­ни­лось»… Глу­бо­чай­ший ис­сле­до­ва­тель «Сло­ва…» ака­де­мик Бо­рис Алек­сан­д­ро­вич Ры­ба­ков не от­вер­гал это­го ут­верж­де­ния Сбит­не­ва – да, плач. А пла­чи на Ру­си все­гда ис­пол­ня­ли жен­щи­ны. Так не жен­щи­на ли ав­тор «Сло­ва»?

«Жен­щи­на!» – ут­верж­да­ет Юрий Ни­ко­ла­е­вич. При­слу­шай­тесь: в по­эме здесь и там зву­чит жен­ский го­лос. Толь­ко жен­щи­на мог­ла так вы­ра­зить лю­бовь к Иго­рю. Лю­бовь эта раз­ли­та по всей по­эме, она не про­сто по­ка­за­на, а имен­но ВЫ­РА­ЖЕ­НА – муж­чи­не сие не да­но. И к ве­ли­ко­му кня­зю Свя­то­сла­ву чув­ст­ву­ет­ся лю­бовь жен­ская, до­чер­няя…

Кто же эта жен­щи­на?

Сей­час Сбит­нев ра­бо­та­ет над ро­ма­ном «Ве­ли­кая кня­ги­ня» о Бо­ле­сла­ве Свя­то­сла­вов­не, до­че­ри ве­ли­ко­го кня­зя ки­ев­ско­го – вы­со­ко­об­ра­зо­ван­ной, не­о­бы­чай­но та­лант­ли­вой жен­щи­не. По кру­пи­цам со­би­рал в древ­них ле­то­пи­сях све­де­ния о ней. Вы­яс­ни­лось, что она и са­ма бы­ла ле­то­пи­си­цей. Учё­ные дав­но от­ме­ча­ют сход­ст­во сти­лей не­ко­то­рых ле­то­пи­сей и «Сло­ва о пол­ку…». Не один ли ав­тор у них? Ис­сле­до­ва­ния Сбит­не­ва под­во­дят к то­му, что один. И бы­ла это Бо­ле­сла­ва Свя­то­сла­вов­на. С кня­зем Иго­рем они близ­кие род­ст­вен­ни­ки, рос­ли ря­дом, бы­ли еди­но­мы­ш­лен­ни­ка­ми, она, воз­мож­но, лю­би­ла его. Как лю­би­ла и до­б­ро­го, за­бот­ли­во­го от­ца сво­е­го, по­то­му и вы­ве­ден он в по­эме му­д­рым пра­ви­те­лем, хо­тя та­ко­вым не был – лю­бя­щая дочь не мог­ла по­ка­зать его иным...

На­ко­нец – ре­ша­ю­щее. Ре­ша­ю­щее под­тверж­де­ние это­го вы­во­да. В кон­це по­эмы есть как бы тай­ная пе­чать ав­то­ра, его скры­тая под­пись: «Рек бо­ян и хо­ды на Свя­то­слав­ля пе­с­тво­ри­ца ста­ро­го вре­ме­ни Яро­слав­ля Оль­го­ва ко­га­на хо­ти». Мно­гие учё­ные схо­дят­ся в том, что это дей­ст­ви­тель­но под­пись ав­то­ра. Но кто сто­ит за ней? Ка­кие толь­ко пред­по­ло­же­ния не вы­ска­зы­ва­лись! Как толь­ко не пе­ре­во­ди­ли эту фра­зу-под­пись! По­яв­лял­ся тут и ещё один бо­ян – Хо­ды­на, и князь Олег, на­зван­ный по­че­му-то по-тюрк­ски ка­га­ном. Сбит­нев по­шёл сво­им пу­тём – от жи­во­го рус­ско­го язы­ка. Вот его ре­кон­ст­рук­ция и пе­ре­вод (всё со­хра­не­но до бу­ков­ки!): «Рек бо­я­ни, хо­ды­на Свя­то­слав­ля, пе­с­тво­ри­ца ста­ро­го вре­ме­ни, Яро­слав­ля Оль­го­ва ко­га­на хо­ти» («хо­ды­на» – же­на, ко­то­рую муж «от­сы­лал» от се­бя ли­бо в дом от­ца, ли­бо в мо­на­с­тырь, ка­ко­вой и бы­ла Бо­ле­сла­ва; «пе­с­тво­ри­ца ста­ро­го вре­ме­ни» – ле­то­пи­си­ца, то­же она; Яро­слав, князь га­лиц­кий, – её свё­кор, а Оль­га, же­на его, лю­би­ла не­ве­ст­ку как свою дочь, и ко­га­ня здесь – ди­тя, кро­ха, а хо­ти – от «хоть», же­лать, лю­бить: «Рас­ска­за­ла бо­я­ни, хо­ды­на Свя­то­сла­во­ва, ле­то­пи­си­ца, Яро­сла­во­вой Оль­ги ди­тя лю­би­мое»).

Как ви­дим, тут соб­ст­вен­но­руч­ная под­пись Бо­ле­сла­вы Свя­то­сла­вов­ны!

Ос­таль­ное по­сле это­го, по мне­нию мно­гих учё­ных, бо­лее по­зд­няя при­пи­с­ка дру­го­го ав­то­ра, а мо­жет быть, след пе­ре­пу­тан­ных пе­ре­пи­с­чи­ком стра­ниц, на что ука­зы­вал ака­де­мик Ры­ба­ков, и сло­ва «Тяж­ко го­ло­ве без плеч, ху­до и те­лу без го­ло­вы, а Ру­си без Иго­ря» долж­ны сто­ять в дру­гом ме­с­те.

Мно­гое в «Сло­ве о пол­ку…» про­чи­тал Юрий Сбит­нев по-сво­е­му, и про­чте­ние его убе­ди­тель­но. Тон­кий ма­с­тер сло­ва, по­эт, он вме­с­те с тем по­ка­зал се­бя глу­бо­ким ис­то­ри­ком, ана­ли­ти­ком. Каж­до­му сво­е­му ут­верж­де­нию при­во­дит ве­с­кие до­ка­за­тель­ст­ва. За пле­ча­ми его ог­ром­ный ба­гаж, ог­ром­ный сло­вар­ный за­пас, на­кап­ли­ва­е­мый де­ся­ти­ле­ти­я­ми – это и да­ёт ему воз­мож­ность так глу­бо­ко про­ни­кать в тай­ны древ­не­го тек­с­та.

В за­клю­че­ние хо­чу ска­зать, что кни­га «Тай­ны род­но­го сло­ва» поль­зу­ет­ся хо­ро­шим по ны­неш­ним вре­ме­нам спро­сом, на мно­го­чис­лен­ных чи­та­тель­ских встре­чах её бы­с­т­ро рас­ку­па­ют. На её пре­зен­та­ции в го­ро­де Че­хо­ве му­зей­ный зал был по­лон, у мно­гих в ру­ках – эта кни­га, а один муж­чи­на, ви­дел я, ку­пил пять эк­земп­ля­ров – долж­но быть, бу­дет ко­му-то да­рить…

Не­прав­да это, буд­то у нас сов­сем ис­чез ин­те­рес к се­рь­ёз­но­му чте­нию. Убе­ри с при­лав­ков раз­ную «ла­бу­ду», по­ло­жи хо­ро­шие кни­ги – их бу­дут по­ку­пать и чи­тать.