Читаю регулярно журнал "Семь искусств".
1.Стив Левин. "Мария! Имя твое я боюсь забыть…". - Семь искусств, 2012, №7.
"Марию Александровну Денисову Маяковский встретил впервые в январе 1914 г. в Одессе, где вместе со своими друзьями-футуристами Давидом Бурлюком и Василием Каменским выступал с чтением стихов в Русском театре. Каменский обратил его внимание на «совершенно необыкновенную девушку: высокую, стройную, с замечательными сияющими глазами… настоящую красавицу». Маяковский увлекся ею мгновенно, и это чувство всего его преобразило: к концу дня он предстал перед друзьями «возбужденный, чему-то улыбающийся, рассеянный необычно, совсем на себя не похожий». Он был настойчив, страдал, не желая примириться ни с какими условностями... Единственной отдушиной для Марии Александровны был Маяковский, которому она писала письма и у которого иногда бывала. В 1926-1927 гг. она изваяла в гипсе голову «Поэта». Портрет трагичен: Маяковский изображен с глубокими складками, идущими от губ к подбородку, голова поэта погружена в гипс, тонет в нем. В портрете как бы уже виден трагический финал его судьбы".
Читать о судьбе героини "Облака в штанах" полностью здесь
2.Илья Корман. Вот так номер. Чему учат классики. - Семь искусств, 2012, №8.
"Числовая символика может обнаруживаться в самых неожиданных текстах и у самых неожиданных авторов. Вот, например, «Один день Ивана Денисовича» – вещь, с которой её автор вошёл в литературу. В рукописи она называлась «Щ-854». «Щ» – седьмая с конца буква алфавита, и 854 делится на 7. А состоит Иван Денисович в 104-й бригаде, и 104 делится на 13. Семь – число хорошее, позитивное, ну и Шухов – герой положительный, народный и т.д. Самосад он покупает у «длинного латыша» в седьмом бараке. А планировка барака такая: «коридор длинный, из него десять дверей, в каждой комнате бригада, натыкано по семь вагонок в комнату». Всего, стало быть, семьдесят вагонок. Седьмой барак, семь вагонок в комнате и семьдесят – в бараке. Вот какие мощные силы обеспечивают курительные потребности зэка Щ-854...В «Сером автомобиле» Александра Грина характеристикой героя и, так сказать, мерой его необычности является номер его автомобиля: С.С. 77-7 (необычен и сам автомобиль: он – одушевлённое существо. Номерные семёрки как бы «оживляют» автомобиль и наделяют его волей. Правда, злой). В «Бегущей по волнам», помимо уже упомянутого двойного появления 26-и, присутствуют серии чисел, кратных трём и пяти".
– Айн Рэнд – величайшая из людей, когда-либо живших на свете.
– «Атлант расправил плечи» – величайшее достижение человеческой цивилизации.
– Будучи величайшим философским гением, Айн Рэнд является главным арбитром в вопросах морали, разума и достойного поведения.
– Всякий, кто не ценит то, что ценит Айн Рэнд, и не осуждает то, что осуждает она, не может считаться настоящим объективистом... Но есть в ней одна черта, заслуживающая восхищения: доблесть. Маленькая женщина, лишившаяся семьи, оторванная от родной культуры, обделённая женским обаянием, чувством юмора, художественным вкусом, умением сливаться с природой, она отчаянно схватила единственное оружие, которое ей даровала судьба, – логический разум – и пошла с ним в атаку на весь мир. Для тысяч людей творчество и проповедь Айн Рэнд были и остаются канатом, который тянул и продолжает тянуть их души вверх. Должны ли мы радоваться, если тяга этого каната ослабеет или он вдруг лопнет под непосильным грузом?"
Вспомним, во-первых, что колоннада – крытая (см. первую фразу главы), больше того – собеседники защищены от прямого солнца золотым потолком (см. эпизод с ласточкой). Это значит, что "безжалостного утреннего солнцепека" нет, по крайней мере его нет на месте беседы под колоннами, а точнее – среди колонн".
Читать полностью здесь
1.Стив Левин. "Мария! Имя твое я боюсь забыть…". - Семь искусств, 2012, №7.
"Марию Александровну Денисову Маяковский встретил впервые в январе 1914 г. в Одессе, где вместе со своими друзьями-футуристами Давидом Бурлюком и Василием Каменским выступал с чтением стихов в Русском театре. Каменский обратил его внимание на «совершенно необыкновенную девушку: высокую, стройную, с замечательными сияющими глазами… настоящую красавицу». Маяковский увлекся ею мгновенно, и это чувство всего его преобразило: к концу дня он предстал перед друзьями «возбужденный, чему-то улыбающийся, рассеянный необычно, совсем на себя не похожий». Он был настойчив, страдал, не желая примириться ни с какими условностями... Единственной отдушиной для Марии Александровны был Маяковский, которому она писала письма и у которого иногда бывала. В 1926-1927 гг. она изваяла в гипсе голову «Поэта». Портрет трагичен: Маяковский изображен с глубокими складками, идущими от губ к подбородку, голова поэта погружена в гипс, тонет в нем. В портрете как бы уже виден трагический финал его судьбы".
Читать о судьбе героини "Облака в штанах" полностью здесь
2.Илья Корман. Вот так номер. Чему учат классики. - Семь искусств, 2012, №8.
"Числовая символика может обнаруживаться в самых неожиданных текстах и у самых неожиданных авторов. Вот, например, «Один день Ивана Денисовича» – вещь, с которой её автор вошёл в литературу. В рукописи она называлась «Щ-854». «Щ» – седьмая с конца буква алфавита, и 854 делится на 7. А состоит Иван Денисович в 104-й бригаде, и 104 делится на 13. Семь – число хорошее, позитивное, ну и Шухов – герой положительный, народный и т.д. Самосад он покупает у «длинного латыша» в седьмом бараке. А планировка барака такая: «коридор длинный, из него десять дверей, в каждой комнате бригада, натыкано по семь вагонок в комнату». Всего, стало быть, семьдесят вагонок. Седьмой барак, семь вагонок в комнате и семьдесят – в бараке. Вот какие мощные силы обеспечивают курительные потребности зэка Щ-854...В «Сером автомобиле» Александра Грина характеристикой героя и, так сказать, мерой его необычности является номер его автомобиля: С.С. 77-7 (необычен и сам автомобиль: он – одушевлённое существо. Номерные семёрки как бы «оживляют» автомобиль и наделяют его волей. Правда, злой). В «Бегущей по волнам», помимо уже упомянутого двойного появления 26-и, присутствуют серии чисел, кратных трём и пяти".
3.Игорь Ефимов. Айн Рэнд. - Семь искусств, 2012, №5.
"Только после смерти Айн Рэнд в 1980 году Барбара Бранден решилась опубликовать свои мемуары «Страсти Айн Рэнд», в которых рассказала правду о клубке противоречивых чувств, связавших пятерых участников драмы. Натан Бранден ждал ещё дольше и отдал в печать свой рассказ только в 1999. Там, среди прочего, он привёл с горькой иронией главные заповеди культа Айн Рэнд, в создании которого он сам сыграл такую видную роль: – Айн Рэнд – величайшая из людей, когда-либо живших на свете.
– «Атлант расправил плечи» – величайшее достижение человеческой цивилизации.
– Будучи величайшим философским гением, Айн Рэнд является главным арбитром в вопросах морали, разума и достойного поведения.
– Всякий, кто не ценит то, что ценит Айн Рэнд, и не осуждает то, что осуждает она, не может считаться настоящим объективистом... Но есть в ней одна черта, заслуживающая восхищения: доблесть. Маленькая женщина, лишившаяся семьи, оторванная от родной культуры, обделённая женским обаянием, чувством юмора, художественным вкусом, умением сливаться с природой, она отчаянно схватила единственное оружие, которое ей даровала судьба, – логический разум – и пошла с ним в атаку на весь мир. Для тысяч людей творчество и проповедь Айн Рэнд были и остаются канатом, который тянул и продолжает тянуть их души вверх. Должны ли мы радоваться, если тяга этого каната ослабеет или он вдруг лопнет под непосильным грузом?"
4.Микки Вульф. Солнце во второй главе булгаковского романа. - Семь искусств, 2011, №10.
"Чтобы разговаривать, не повышая тона и позволяя
себе языковые тонкости и, скажем, иронические интонации, которых в этой сцене
предостаточно, лица, ведущие диалог, должны находиться на расстоянии не более
трех-пяти шагов друг от друга (иначе голос придется напрягать, так что будет
уже не до нюансов). Пилат – в силу своего статуса – сидит, разумеется, в тени
(секретарь, надо полагать, тоже). Чтобы допрашиваемый оказался на солнцепеке,
тень, укрывающая прокуратора, должна заканчиваться хотя бы в двух с половиной
шагах от сидящего, а дальше – залитое жарким светом пространство. Между тем в
это время дня тени отходят от предметов на запад, постепенно укорачиваясь и
смещаясь к северо-западу. Всё это – не забудем – может происходить лишь на
свободном пространстве. Но перед нами (исходя из текста и только из него) –
пространство иного рода.Вспомним, во-первых, что колоннада – крытая (см. первую фразу главы), больше того – собеседники защищены от прямого солнца золотым потолком (см. эпизод с ласточкой). Это значит, что "безжалостного утреннего солнцепека" нет, по крайней мере его нет на месте беседы под колоннами, а точнее – среди колонн".
Читать полностью здесь
Комментариев нет:
Отправить комментарий