Московские новости
Дмитрий Быков
Несколько членов Общественной палаты плюс общественные деятели, ею покамест не охваченные, — в частности, главный редактор «Литературной газеты» Юрий Поляков и несколько руководителей творческих вузов — направили министру образования Дмитрию Ливанову письмо, где осудили включение в школьную программу произведений Людмилы Улицкой и Виктора Пелевина. Они также высказались против исключения из программы Александра Куприна и Николая Лескова. Так по крайней мере передают новостные сайты.
Редакторам новостных сайтов, видимо, невдомек, что ни Куприна, ни тем более Лескова в школьной программе никогда не было — ни в советские, ни в постсоветские времена. Они проходят по разряду рекомендуемой литературы — в школьных билетах и темах выпускных-вступительных сочинений не замечено ни Куприна, ни Лескова, иногда бывал Алексей Николаевич Толстой (за которого тоже вступается Общественная палата), но вообще-то «Молох» и «Поединок» Куприна фигурировали лишь в обзорных уроках по реалистической прозе начала века. А Лесков — в качестве внеклассного чтения — был представлен «Левшой» (для средней школы) и опять-таки факультативным, то есть необязательным, изучением «Леди Макбет Мценского уезда» в курсе десятого класса.
В принципе вся эта история не стоит выеденного яйца по трем причинам.
Во-первых, все проблемы современного гуманитарного образования бледнеют перед устойчивым желанием новых реформаторов соорудить из русского и литературы общий предмет. Это примерно то же самое, что объединить математику и физику — формулы-то и там, и там, и есть даже дисциплина «математическая физика», так что гуляй, губерния!
Вторая причина — свобода, предоставленная учителю в выборе литературы ХХ века. Программа не препятствует вам — и мне, преподающему литературу в этих самых старших классах, знакомить детей хоть с Максимом Горьким, хоть с Борисом Пастернаком, хоть с Верой Пановой, хоть с Павлом Нилиным. Можете делать это в обзорных лекциях, можете рекомендовать к прочтению особо нравящиеся лично вам тексты, — я, скажем, в разговоре о шестидесятых не ограничиваюсь Солженицыным, а цитирую и Галича, и детям очень нравится, только они переспрашивают, что такое топтун. Но реальность наша такова, что напомнит им про все реалии, казавшиеся безвозвратно ушедшими.
Дмитрий Быков
Несколько членов Общественной палаты плюс общественные деятели, ею покамест не охваченные, — в частности, главный редактор «Литературной газеты» Юрий Поляков и несколько руководителей творческих вузов — направили министру образования Дмитрию Ливанову письмо, где осудили включение в школьную программу произведений Людмилы Улицкой и Виктора Пелевина. Они также высказались против исключения из программы Александра Куприна и Николая Лескова. Так по крайней мере передают новостные сайты.
Редакторам новостных сайтов, видимо, невдомек, что ни Куприна, ни тем более Лескова в школьной программе никогда не было — ни в советские, ни в постсоветские времена. Они проходят по разряду рекомендуемой литературы — в школьных билетах и темах выпускных-вступительных сочинений не замечено ни Куприна, ни Лескова, иногда бывал Алексей Николаевич Толстой (за которого тоже вступается Общественная палата), но вообще-то «Молох» и «Поединок» Куприна фигурировали лишь в обзорных уроках по реалистической прозе начала века. А Лесков — в качестве внеклассного чтения — был представлен «Левшой» (для средней школы) и опять-таки факультативным, то есть необязательным, изучением «Леди Макбет Мценского уезда» в курсе десятого класса.
В принципе вся эта история не стоит выеденного яйца по трем причинам.
Во-первых, все проблемы современного гуманитарного образования бледнеют перед устойчивым желанием новых реформаторов соорудить из русского и литературы общий предмет. Это примерно то же самое, что объединить математику и физику — формулы-то и там, и там, и есть даже дисциплина «математическая физика», так что гуляй, губерния!
Вторая причина — свобода, предоставленная учителю в выборе литературы ХХ века. Программа не препятствует вам — и мне, преподающему литературу в этих самых старших классах, знакомить детей хоть с Максимом Горьким, хоть с Борисом Пастернаком, хоть с Верой Пановой, хоть с Павлом Нилиным. Можете делать это в обзорных лекциях, можете рекомендовать к прочтению особо нравящиеся лично вам тексты, — я, скажем, в разговоре о шестидесятых не ограничиваюсь Солженицыным, а цитирую и Галича, и детям очень нравится, только они переспрашивают, что такое топтун. Но реальность наша такова, что напомнит им про все реалии, казавшиеся безвозвратно ушедшими.
Комментариев нет:
Отправить комментарий