„Небесная гармония“ (2000), Петер Эстерхази
Эстерхази — отпрыск аристократического рода — описал историю своей семьи с размахом, побуждающим читателя к идолопоклонничеству. Плюс к этому — с типичной иронией и характерной венгерской грустью. Главным героем романа Эстерхази сделал своего отца. Но жизнь дописала продолжение истории: после выхода „Гармонии“, писатель узнал, что его отец был информатором тайной венгерской коммунистической полиции. В итоге Эстерхази написал своего рода приложение к „Гармонии“ — книгу „Исправленное издание“. Читать их нужно именно в таком порядке.
„Белые зубы“ (2000), Зэди Смит
Книга Смит была опубликована за год до 11 сентября, и хотя с тех пор появилось нескольких романов о террористических нападениях, именно книга Смит лучше других раскрывает сложность мира, в котором эти нападения стали возможными. К тому же, именно „Белые зубы“ открыли миру богатства поликультурной литературы.
„Аустерлиц“ (2001), В. Г. Себальд
Оцененный лишь после смерти гигант немецкой литературы ХХ века жил – и физически, и ментально – вдалеке от Германии. Его последний роман рассказывает о судьбе историка искусства, который в результате стечения обстоятельств узнает тайну собственного происхождения – он сын евреев, погибших во время Холокоста.
„Платформа“ (2001), Мишель Уэльбек
"Платформа“ – это портрет современного западного обывателя. Хотя это, скорее, не-человек, человек без чувств, разочарованный и потерянный, который последним пароксизмом своего существования хочет испытать хоть какие-то чувства, пусть даже эти чувства неизбежно будут ущербными. Мы боимся Уэльбека, поскольку подозреваем, что он пишет о нас.
„Стамбул: Город воспоминаний“ (2003), Орхан Памук
Нобелевская премия обратила внимание на одного из самых талантливых и универсальных рассказчиков современной литературы. Памук регулярно публикует очередные романы в объемах, от которых кружится голова, но именно этот первый том воспоминаний стал его самой оригинальной книгой.
„Заговор против Америки“ (2003), Филипп Рот
Соединенные Штаты под властью фашистов? Да, это могло произойти, — твердит Филип Рот, не знающий устали американский летописец ХХ века. Конечно, это самая что ни на есть историческая фантастика, но весьма правдоподобная: в 1940 году Рузвельт проигрывает президентские выборы народному любимцу Чарльзу Линдбергу, мастеру авиации, а заодно — симпатику фашизма и поклоннику Гитлера. А поскольку Рот обычно пишет об американских евреях, то и на этот раз это роман о еврейской судьбе в охваченной нацизмом Америке. Книга интересна тем, что стала абсолютно нетипичной для автора, породившего одного из самых известных в истории вымышленного писателя — Натана Цукермана.
„Убежище“ (2004), Элис Манро
. „Манро может заключить в каждую из своих историй такую глубину и мудрость, которые многие писатели не могут постичь и до конца жизни“ – утверждают критики. Рассказы Манро – отличное доказательство жизнеспособности реалистической литературы.
„Миллениум“ (2005–07), Стиг Ларсонн
Умерший в 2004 году швед в американских списках бестселлеров победил даже Дэна Брауна. О гении криминального романа написано почти все, но этого в любом случае недостаточно: его триллеры наполнены отголосками классики – от Агаты Кристи до Астрид Линдгрен.
„Благоволительницы“ (2006), Джонатан Лителл
Подвиг Лителла состоит в том, что задавая фундаментальные вопросы вроде „откуда появляется зло?“, „это люди злы, или система?“, „почему культурный, образованный человек становится варваром-убийцей?“,он не дает ответов. Это книга провоцирует горячие споры, а именно этого сегодня так не хватает современной литературе. Намного больше, чем восторгов по поводу количества проданных экземпляров. В мире, где все меньше обсуждают литературу, а все больше — продвижение по службе, книга Лителла стала бодрящим вихрем.
Старый Ауэ рассказывает свою историю, работая на кружевном промысле. Такой же кружевной получилась и книга Лителла.
„Лето. Сцены из провинциальной жизни III“ (2009), Дж.М.Кутзее
Кутзее был известен в мире и до получения Нобелевской премии, но награда 2003 года стала катализатором перевода книг писателя на другие языки. К тому же, именно она закрепила за писателем из Южной Африки звание современного моралиста. В последнее десятилетие, благодаря книгам "Юность " и „Годы“, Кутзее закончил автобиографическую трилогию „Год для мальчиков“, запущенную в 90-х годах. Ее тема — признание своей ответственности за апартеид, а также тезис о том, что все люди живут в упадничестве. Примером Кутзее служила автобиография Толстого. Он, как и Толстой полтора века назад, доказывает, что нет более неискреннего жанра, чем автобиография. И же, как и Толстой, провоцирует обвинения в высокомерии и гордости.
Комментариев нет:
Отправить комментарий