Источник
Ксения Туркова
Вызывала тут на днях такси. Звонят: «Выходите, уже у подъезда». Выхожу, сажусь в машину. За рулем — классический «гость с Кавказа», из приемника — мусульманские песнопения. Долгое время едем молча, пока окончательно не застреваем в пробке. И тут водитель впервые подает голос: «А вы случайно не знаете, какой есть антоним...» Услышав слово «антоним» в столь неожиданном исполнении, я подпрыгиваю и оживляюсь. «Ну так вот, - продолжает «гость», - например, выходит артист на сцену и рассказывает смешное — все смеются. Значит, он всех смешит. А если выходит и рассказывает грустное, а все плачут, он что делает?» «Ну не знаю, - говорю, - вызывает слезы». «Э, нет, это уже два слова, а как одним сказать? Он их плачет, что ли?» Я теряюсь и выдаю невнятные междометия. «Или вот еще, - продолжает он, - я говорю: «Возьми!», а мне в ответ: «Я взяла». А если я говорю «На!», можно ответить: «Я нала»? - «Нет, так нельзя». - «Как нельзя? Почему у нас (язык, как оказалось, турецкий) можно, а у вас нельзя? Слов, что ли, у вас не хватает?» Мне становится как-то обидно за посрамленную великость и могучесть и в то же время радостно из-за рассыпавшегося на моих глазах стереотипа и о таксистах, и о «понаехавших».
Если бы не было этой истории, наверное, и не заметила бы я реплики писателя Михаила Веллера на недавней встрече премьера Путина с писателями (героем которой стал совсем другой литератор). Веллер же зачем-то поднял тему заимствований в русском языке. Тему настолько заезженную, что по частоте появлений в эфире она, пожалуй, может посоперничать с самим Веллером, хоть представить это и сложно. Писатель сказал о пресловутом «засилье», премьер согласился, добавив, что негоже техникум (слово, очевидно, исконно русское) называть колледжем и что все это наши комплексы, кои давно пора отбросить, явив миру подлинное величие нации и русского духа.
Каждый раз, когда в публичном пространстве возникает тема «понаехавших» слов и порчи русского языка иностранщиной, я удивляюсь: неужели не надоело? Имеющие, мягко говоря, смутное представление о языковых процессах чиновники всякий раз пытаются сделать из языка что-то вроде территории, закрытой шлагбаумом с кнопочкой. Некий собирательный охранник при входе сам решает, кого пустить, а кого отправить восвояси как не прошедших фейс, извините за выражение, контроль. Простая мысль о том, что язык — организм взрослый и свободный и прекрасно может обходиться без подобных кнопочек, почему-то так никому и не приходит в голову.
А ведь еще Вяземский в конце XIX века признавал, что русский язык (собственно, как и любой другой) и богач, и бедняк одновременно. Чего-то в избытке, а чего-то и не хватает. Истина не нова.
Доцент института лингвистики РГГУ , член международной ассоциации психолингвистов Татьяна Базжина говорит, что у нее филологические изыскания политических деятелей всякий раз вызывают изумление. «Величие, - говорит она, - надо, извините, засунуть в одно место и понять, что язык развивается так, как развиваются его носители». По ее наблюдениям, в последнее время действительно идет некий «накат» по поводу недостаточности русского языка, говорят о том, что якобы надо вырабатывать язык, на котором будет говорить общество. И это неудивительно. По сути, язык остается единственным, что объединяет — ведь представления о том, что и на чем можно в стране развивать, по сути, нет.
Не видит повода для «потрясания» своей великостью и изгнания «чужих» и доктор филологических наук, лингвист-эксперт Анатолий Баранов: «Мы всегда были догоняющей нацией, мы и при Петре догоняли». По его словам, в потоке заимствований нет ничего страшного, что-то уйдет само, что-то останется.
А известный российский языковед Михаил Горбаневский направляет мысль в практическую плоскость: «Если премьера этот вопрос так волнует, то пусть и поручит тогда Людмиле Путиной интенсифицировать работу центра по изучению русского языка, на который, между прочим, были выделены большие деньги». Впрочем, по словам Горбаневского, мини-диалог писателя и премьера о заимствованиях невольно обнажил один из важнейших кодов русской культурной матрицы. Стремление хранить в языке «дубликаты», двуименность, как считает лингвист, может быть одним из проявлений глубинного русского надлома — сплетения язычества и христианства.
Как вы понимаете, этот тезис о раздвоенности и двуединстве можно подтвердить и другими, совсем не лингвистическими примерами.
Если же вернуться к техникумам и колледжам, то о них прекрасно сказал другой лингвист — профессор МГУ, член-корреспондент РАН Владимир Плунгян: «Мы сами доводим себя до такого состояния, когда техникум никуда не годится. Поэтому и набрасываемся на красивые иностранные слова, которые помогают нам приукрасить действительность. Бороться с заимствованиями — это все равно что у больного с температурой закрашивать пылающие щеки белой краской. Надо прежде всего с причиной разобраться».
У меня в связи с этим предложение. Может быть, с возвращением Владимира Путина и иностранное слово «президент» заменить русским, чтобы суть сразу как-то прояснилась? Есть одно хорошее на примете. Четыре буквы, на конце мягкий знак.
Ксения Туркова
Вызывала тут на днях такси. Звонят: «Выходите, уже у подъезда». Выхожу, сажусь в машину. За рулем — классический «гость с Кавказа», из приемника — мусульманские песнопения. Долгое время едем молча, пока окончательно не застреваем в пробке. И тут водитель впервые подает голос: «А вы случайно не знаете, какой есть антоним...» Услышав слово «антоним» в столь неожиданном исполнении, я подпрыгиваю и оживляюсь. «Ну так вот, - продолжает «гость», - например, выходит артист на сцену и рассказывает смешное — все смеются. Значит, он всех смешит. А если выходит и рассказывает грустное, а все плачут, он что делает?» «Ну не знаю, - говорю, - вызывает слезы». «Э, нет, это уже два слова, а как одним сказать? Он их плачет, что ли?» Я теряюсь и выдаю невнятные междометия. «Или вот еще, - продолжает он, - я говорю: «Возьми!», а мне в ответ: «Я взяла». А если я говорю «На!», можно ответить: «Я нала»? - «Нет, так нельзя». - «Как нельзя? Почему у нас (язык, как оказалось, турецкий) можно, а у вас нельзя? Слов, что ли, у вас не хватает?» Мне становится как-то обидно за посрамленную великость и могучесть и в то же время радостно из-за рассыпавшегося на моих глазах стереотипа и о таксистах, и о «понаехавших».
Если бы не было этой истории, наверное, и не заметила бы я реплики писателя Михаила Веллера на недавней встрече премьера Путина с писателями (героем которой стал совсем другой литератор). Веллер же зачем-то поднял тему заимствований в русском языке. Тему настолько заезженную, что по частоте появлений в эфире она, пожалуй, может посоперничать с самим Веллером, хоть представить это и сложно. Писатель сказал о пресловутом «засилье», премьер согласился, добавив, что негоже техникум (слово, очевидно, исконно русское) называть колледжем и что все это наши комплексы, кои давно пора отбросить, явив миру подлинное величие нации и русского духа.
Каждый раз, когда в публичном пространстве возникает тема «понаехавших» слов и порчи русского языка иностранщиной, я удивляюсь: неужели не надоело? Имеющие, мягко говоря, смутное представление о языковых процессах чиновники всякий раз пытаются сделать из языка что-то вроде территории, закрытой шлагбаумом с кнопочкой. Некий собирательный охранник при входе сам решает, кого пустить, а кого отправить восвояси как не прошедших фейс, извините за выражение, контроль. Простая мысль о том, что язык — организм взрослый и свободный и прекрасно может обходиться без подобных кнопочек, почему-то так никому и не приходит в голову.
А ведь еще Вяземский в конце XIX века признавал, что русский язык (собственно, как и любой другой) и богач, и бедняк одновременно. Чего-то в избытке, а чего-то и не хватает. Истина не нова.
Доцент института лингвистики РГГУ , член международной ассоциации психолингвистов Татьяна Базжина говорит, что у нее филологические изыскания политических деятелей всякий раз вызывают изумление. «Величие, - говорит она, - надо, извините, засунуть в одно место и понять, что язык развивается так, как развиваются его носители». По ее наблюдениям, в последнее время действительно идет некий «накат» по поводу недостаточности русского языка, говорят о том, что якобы надо вырабатывать язык, на котором будет говорить общество. И это неудивительно. По сути, язык остается единственным, что объединяет — ведь представления о том, что и на чем можно в стране развивать, по сути, нет.
Не видит повода для «потрясания» своей великостью и изгнания «чужих» и доктор филологических наук, лингвист-эксперт Анатолий Баранов: «Мы всегда были догоняющей нацией, мы и при Петре догоняли». По его словам, в потоке заимствований нет ничего страшного, что-то уйдет само, что-то останется.
А известный российский языковед Михаил Горбаневский направляет мысль в практическую плоскость: «Если премьера этот вопрос так волнует, то пусть и поручит тогда Людмиле Путиной интенсифицировать работу центра по изучению русского языка, на который, между прочим, были выделены большие деньги». Впрочем, по словам Горбаневского, мини-диалог писателя и премьера о заимствованиях невольно обнажил один из важнейших кодов русской культурной матрицы. Стремление хранить в языке «дубликаты», двуименность, как считает лингвист, может быть одним из проявлений глубинного русского надлома — сплетения язычества и христианства.
Как вы понимаете, этот тезис о раздвоенности и двуединстве можно подтвердить и другими, совсем не лингвистическими примерами.
Если же вернуться к техникумам и колледжам, то о них прекрасно сказал другой лингвист — профессор МГУ, член-корреспондент РАН Владимир Плунгян: «Мы сами доводим себя до такого состояния, когда техникум никуда не годится. Поэтому и набрасываемся на красивые иностранные слова, которые помогают нам приукрасить действительность. Бороться с заимствованиями — это все равно что у больного с температурой закрашивать пылающие щеки белой краской. Надо прежде всего с причиной разобраться».
У меня в связи с этим предложение. Может быть, с возвращением Владимира Путина и иностранное слово «президент» заменить русским, чтобы суть сразу как-то прояснилась? Есть одно хорошее на примете. Четыре буквы, на конце мягкий знак.
Комментариев нет:
Отправить комментарий