Источник
Обстоятельное интервью с Л. Айзерманом о преподавании литературы в школе.
Некоторые цитаты
В конце концов, даже в Греции, я был там, «Илиаду» и «Одиссею» не читают в школе, так, отдельные странички, главы какие-то…
Сейчас вот плачут профессора, плачут учителя – верните экзамен. Я думаю, что экзамен по литературе не обязателен, не нужен. Я вот, например, почему свободно сейчас дышу, у меня последние 2-3 года ни один ученик литературу не сдает. Ох, я себя чувствую совершенно свободным человеком.
Но 100% ЕГЭ по литературе – это будет смертельный приговор литературе.
Дело в том, что русская классика по своим фундаментальным ценностям расходится с сегодняшним днем. Она, как говорят сегодняшним словом, она грузит, она заставляет думать, она взывает к совести, она взывает к долгу. Она заставляет…
Способность пересказать прочитанный художественный текст за последние 15 лет у мальчиков упала в 5 раз, у девочек в 4. Вот.
Ну, вот, скажем, Даниил Гранин два года назад, выступая, сказал, что это безумие – изучать в школе «Войну и мир». Произведения не больше, чем «Капитанская дочка» могут изучаться в школе.
Математика может быть рассчитана на ученика, и русский может быть рассчитан на ученика, а литература рассчитана на человека.
А властвует канон, что должно быть вот так. Вообще самый главный бич народного образования, особенно гуманитарного – это одномыслие. Вот, скажем… все методические пособия так сделаны: я задаю вопрос, что должны ученики ответить. Жирным шрифтом – что должны ответить. На этом вся литература кончается. Литература – это размышление над прочитанными страницами, ничего другого человечество не придумало.
Потом с внеклассным чтением тут есть очень серьезные проблемы, может, я, конечно, не прав. Ну, первое. Я очень много когда-то занимался внеклассным чтением, и много ребята читали, но, понимаете, тогда было очень много книг, которые читала вся страна. Ну, скажем, «Белый пароход» Айтматова, и Распутина, и Василя Быкова, и Шукшина, сейчас нет такой литературы, о которой вся страна говорила и поэтому школа говорила.
В общем-то говоря, когда изучают литературу и произведение не прочитано, конечно, эта литература не только никому не нужна, она несет отрицательный смысл.
Недавно говорил с одним профессором-филологом, я говорю, а чего меня все спрашивают, у вас сын кончает школу, спрашивайте у него; он говорит, а чего его спрашивать, я и так знаю, у них все кандидаты на медаль ни «Войну и мир», ни «Преступление и наказание» не читали.
К открытию съезда два издательства выпустили одновременно мои книги, которые там продавались. Одна книга – это «Сочинение жизни и жизнь сочинений», в которой я рассказываю, что из себя представляет современный школьник, на основании 50-летней работы над сочинениями учащихся. А вторая книга, вышедшая в издательстве «Время», она как раз позавчера и вчера поступила в московские магазины, называется «Педагогическая непоэма» с подзаголовком «Есть ли будущее у уроков литературы в школе?».
Обстоятельное интервью с Л. Айзерманом о преподавании литературы в школе.
Некоторые цитаты
В конце концов, даже в Греции, я был там, «Илиаду» и «Одиссею» не читают в школе, так, отдельные странички, главы какие-то…
Сейчас вот плачут профессора, плачут учителя – верните экзамен. Я думаю, что экзамен по литературе не обязателен, не нужен. Я вот, например, почему свободно сейчас дышу, у меня последние 2-3 года ни один ученик литературу не сдает. Ох, я себя чувствую совершенно свободным человеком.
Но 100% ЕГЭ по литературе – это будет смертельный приговор литературе.
Дело в том, что русская классика по своим фундаментальным ценностям расходится с сегодняшним днем. Она, как говорят сегодняшним словом, она грузит, она заставляет думать, она взывает к совести, она взывает к долгу. Она заставляет…
Способность пересказать прочитанный художественный текст за последние 15 лет у мальчиков упала в 5 раз, у девочек в 4. Вот.
Ну, вот, скажем, Даниил Гранин два года назад, выступая, сказал, что это безумие – изучать в школе «Войну и мир». Произведения не больше, чем «Капитанская дочка» могут изучаться в школе.
Математика может быть рассчитана на ученика, и русский может быть рассчитан на ученика, а литература рассчитана на человека.
А властвует канон, что должно быть вот так. Вообще самый главный бич народного образования, особенно гуманитарного – это одномыслие. Вот, скажем… все методические пособия так сделаны: я задаю вопрос, что должны ученики ответить. Жирным шрифтом – что должны ответить. На этом вся литература кончается. Литература – это размышление над прочитанными страницами, ничего другого человечество не придумало.
Потом с внеклассным чтением тут есть очень серьезные проблемы, может, я, конечно, не прав. Ну, первое. Я очень много когда-то занимался внеклассным чтением, и много ребята читали, но, понимаете, тогда было очень много книг, которые читала вся страна. Ну, скажем, «Белый пароход» Айтматова, и Распутина, и Василя Быкова, и Шукшина, сейчас нет такой литературы, о которой вся страна говорила и поэтому школа говорила.
В общем-то говоря, когда изучают литературу и произведение не прочитано, конечно, эта литература не только никому не нужна, она несет отрицательный смысл.
Недавно говорил с одним профессором-филологом, я говорю, а чего меня все спрашивают, у вас сын кончает школу, спрашивайте у него; он говорит, а чего его спрашивать, я и так знаю, у них все кандидаты на медаль ни «Войну и мир», ни «Преступление и наказание» не читали.
К открытию съезда два издательства выпустили одновременно мои книги, которые там продавались. Одна книга – это «Сочинение жизни и жизнь сочинений», в которой я рассказываю, что из себя представляет современный школьник, на основании 50-летней работы над сочинениями учащихся. А вторая книга, вышедшая в издательстве «Время», она как раз позавчера и вчера поступила в московские магазины, называется «Педагогическая непоэма» с подзаголовком «Есть ли будущее у уроков литературы в школе?».
Комментариев нет:
Отправить комментарий