АфишаЛев Данилкин
Военно-приключенческий роман про 1812 год
Николай Свечин "Московский апокалипсис"
Нижегородский писатель Свечин известен как автор серии ретродетективов, действие которых разворачивается на излете XIX века, однако той эпохой его интересы и познания не исчерпываются. Впрочем, герои романа о 1812 годе — 25-летний дворянин Петр Ахлестышев и его подавшийся в бандиты друг детства, крепостной Саша-Батырь — подозрительно напоминают, если наложить их образы друг на друга, принесшего Свечину славу сыщика Алексея Лыкова. Сила и ум, склонность к переодеваниям, романтические чувства, участие в самых рискованных проектах — ну да, все то же самое. Приключения начинаются 2 сентября 1812 года в Бутырке, куда заключен Ахлестышев по ложному обвинению в убийстве. Оговоривший его князь Шеховской обманом женится на привлекательной в сексуальном и финансовом плане (20000 душ) Ольге, после чего становится предателем. Пережив личную трагедию («на каторгу за любовь»; автор, как видите, продолжает эксперименты с имитацией доминирующей стилистики эпохи), Ахлестышев подается в партизаны, преследуя, таким образом, две цели — поквитаться с интервентами и отбить возлюбленную. По-видимому, некоторая опереточность всех историй про 1812 год неизбывна и неизбежна, что, быть может, следствие чрезмерной серьезности центрального текста о 1812 годе, «Войны и мира». По сути, наше представление о том, что происходило в Москве в сентябре 1812-го, сформировано толстовским романом — притом что Толстой был крайне тенденциозным, себе на уме историком, за что и подвергался в свое время резкой критике. Свечин в «Московском апокалипсисе» претендует на то, чтобы показать подлинное положение дел в оккупированной столице, разумеется, с некоторыми театральными преувеличениями, без которых сложно обойтись даже самому сдержанному беллетристу. С Толстым сложно тягаться — однако «эффект присутствия» возникает, и, поверив в одиссею дворянина Ахлестышева, мы верим в то, что Ростопчин был умнее, дальновиднее и честнее Кутузова. Что весьма существенным социальным элементом в подлинной галерее героев 1812 года были уголовники. Что решение Наполеона идти на Москву было следствием его обмана поляками. Что победа в войне была во многом обеспечена успехом дезинформационных действий русской разведки. Единственное затруднение, которое испытываешь по знакомству с этой книгой, состоит в том, что ты так и не понимаешь — кем является Н.Свечин в большей степени: историком или беллетристом? Что ж, дождались романа о 1812 годе — дождемся, авось, и «Исповеди», и все тогда узнаем.
Нижегородский писатель Свечин известен как автор серии ретродетективов, действие которых разворачивается на излете XIX века, однако той эпохой его интересы и познания не исчерпываются. Впрочем, герои романа о 1812 годе — 25-летний дворянин Петр Ахлестышев и его подавшийся в бандиты друг детства, крепостной Саша-Батырь — подозрительно напоминают, если наложить их образы друг на друга, принесшего Свечину славу сыщика Алексея Лыкова. Сила и ум, склонность к переодеваниям, романтические чувства, участие в самых рискованных проектах — ну да, все то же самое. Приключения начинаются 2 сентября 1812 года в Бутырке, куда заключен Ахлестышев по ложному обвинению в убийстве. Оговоривший его князь Шеховской обманом женится на привлекательной в сексуальном и финансовом плане (20000 душ) Ольге, после чего становится предателем. Пережив личную трагедию («на каторгу за любовь»; автор, как видите, продолжает эксперименты с имитацией доминирующей стилистики эпохи), Ахлестышев подается в партизаны, преследуя, таким образом, две цели — поквитаться с интервентами и отбить возлюбленную. По-видимому, некоторая опереточность всех историй про 1812 год неизбывна и неизбежна, что, быть может, следствие чрезмерной серьезности центрального текста о 1812 годе, «Войны и мира». По сути, наше представление о том, что происходило в Москве в сентябре 1812-го, сформировано толстовским романом — притом что Толстой был крайне тенденциозным, себе на уме историком, за что и подвергался в свое время резкой критике. Свечин в «Московском апокалипсисе» претендует на то, чтобы показать подлинное положение дел в оккупированной столице, разумеется, с некоторыми театральными преувеличениями, без которых сложно обойтись даже самому сдержанному беллетристу. С Толстым сложно тягаться — однако «эффект присутствия» возникает, и, поверив в одиссею дворянина Ахлестышева, мы верим в то, что Ростопчин был умнее, дальновиднее и честнее Кутузова. Что весьма существенным социальным элементом в подлинной галерее героев 1812 года были уголовники. Что решение Наполеона идти на Москву было следствием его обмана поляками. Что победа в войне была во многом обеспечена успехом дезинформационных действий русской разведки. Единственное затруднение, которое испытываешь по знакомству с этой книгой, состоит в том, что ты так и не понимаешь — кем является Н.Свечин в большей степени: историком или беллетристом? Что ж, дождались романа о 1812 годе — дождемся, авось, и «Исповеди», и все тогда узнаем.
Комментариев нет:
Отправить комментарий