1.Александр Белый "О Пушкине, Клейсте и недописанном «Дубровском».
"Примеримся первый раз к «Дубровскому»[12]. В этом романе есть элементы сюжетного сходства с рассмотренными произведениями Пушкина и Клейста. Их несут две характеристические детали. Во-первых — «инициация», то есть прохождение через смерть. Дубровский подводится к ней — он тоже получает опасное ранение, но остается жив. Это событие, однако, не имело для него никаких внутренних последствий: «инициации» не происходит, герой не меняется. Хладнокровное убийство в последнем бою офицера правительственного отряда («Дубровский, подошед к офицеру, приставил ему пистолет ко груди и выстрелил») выглядит копией убийства медведя.
Во-вторых, роман оборван на крутом вираже, формально свидетельствующем о «преображении»: после очередного боя Дубровский решает резко переменить жизнь и распускает свою шайку. Никаких мотивировок столь неожиданному ходу Пушкин не дал. О совести (при отсутствии «инициации») говорить незачем. Чем бы все кончилось, мы не знаем, но есть сцена, меняющая русло романа. Мы говорим о совершенно неожиданной и труднообъяснимой в привычных представлениях о чувствах влюбленных заключительной «любовной» сцене. Совершенно очевидно, что брак Маши был подневольный, вынужденный, что Маша не может любить своего мужа, более того, любит Дубровского. Он ее освобождает, и было бы совершенно естественно, если бы она бросилась ему на шею, оставив своего новоиспеченного мужа на всеобщее осмеяние. Но Маша поступает совершенно иначе: «Нет, — отвечала она. — Поздно — я обвенчана, я жена князя Верейского» (VI, 312). Этот ход решительно поворачивает русло сюжета в сторону «закона».
«Дубровский» в широком понимании ― это библейская коллизия на русской почве, в которой сделана попытка решить вопрос о преемстве-противоречии старого и молодого, ветхого и нового, родового и личного, исторического и надисторического. Это произведение о духовной свободе человека".
"Примеримся первый раз к «Дубровскому»[12]. В этом романе есть элементы сюжетного сходства с рассмотренными произведениями Пушкина и Клейста. Их несут две характеристические детали. Во-первых — «инициация», то есть прохождение через смерть. Дубровский подводится к ней — он тоже получает опасное ранение, но остается жив. Это событие, однако, не имело для него никаких внутренних последствий: «инициации» не происходит, герой не меняется. Хладнокровное убийство в последнем бою офицера правительственного отряда («Дубровский, подошед к офицеру, приставил ему пистолет ко груди и выстрелил») выглядит копией убийства медведя.
Во-вторых, роман оборван на крутом вираже, формально свидетельствующем о «преображении»: после очередного боя Дубровский решает резко переменить жизнь и распускает свою шайку. Никаких мотивировок столь неожиданному ходу Пушкин не дал. О совести (при отсутствии «инициации») говорить незачем. Чем бы все кончилось, мы не знаем, но есть сцена, меняющая русло романа. Мы говорим о совершенно неожиданной и труднообъяснимой в привычных представлениях о чувствах влюбленных заключительной «любовной» сцене. Совершенно очевидно, что брак Маши был подневольный, вынужденный, что Маша не может любить своего мужа, более того, любит Дубровского. Он ее освобождает, и было бы совершенно естественно, если бы она бросилась ему на шею, оставив своего новоиспеченного мужа на всеобщее осмеяние. Но Маша поступает совершенно иначе: «Нет, — отвечала она. — Поздно — я обвенчана, я жена князя Верейского» (VI, 312). Этот ход решительно поворачивает русло сюжета в сторону «закона».
2.Александр Кабаков "...Дубровский скрылся за границу". Пушкин: неизвестный гений массовой культуры".
"Проза Пушкина поразительна именно тем, что в ней заложены абсолютно все возможности, каждая из которых потом развернулась в целое направление. Великие литературные имена возникли фактически из развития какого-нибудь одного сюжета - пушкинских "Повестей Белкина", например. В "Пиковой даме" содержатся все до единого приемы и ходы целого жанра horror, а вспоминают-то Эдгара По и Хичкока... В "Выстреле" создан характер, который по сей день эксплуатируется всеми авторами популярной литературы и за который передрались бы Клинт Иствуд со Стивеном Сигалом, - но произведение остается просто названием из русской школьной хрестоматии... В "Гробовщике" есть все, до чего через сто шестьдесят лет доперли Тарантино вместе с Родригесом, только куда страшнее... Из "Станционного смотрителя" можно извлечь что душе угодно - хотя бы "Завтрак у Тиффани" Трумэна Капоте, но, кажется, это мало кому приходит в голову... Да, впрочем, Капоте скорее всего и не читал прозу русского поэта. "Капитанскую дочку", будь она написана в Америке, мир бы знал уж не хуже "Унесенных ветром", но она написана в России.
Однако даже в ряду пушкинской прозы "Дубровский", по-моему, стоит особо...
"Проза Пушкина поразительна именно тем, что в ней заложены абсолютно все возможности, каждая из которых потом развернулась в целое направление. Великие литературные имена возникли фактически из развития какого-нибудь одного сюжета - пушкинских "Повестей Белкина", например. В "Пиковой даме" содержатся все до единого приемы и ходы целого жанра horror, а вспоминают-то Эдгара По и Хичкока... В "Выстреле" создан характер, который по сей день эксплуатируется всеми авторами популярной литературы и за который передрались бы Клинт Иствуд со Стивеном Сигалом, - но произведение остается просто названием из русской школьной хрестоматии... В "Гробовщике" есть все, до чего через сто шестьдесят лет доперли Тарантино вместе с Родригесом, только куда страшнее... Из "Станционного смотрителя" можно извлечь что душе угодно - хотя бы "Завтрак у Тиффани" Трумэна Капоте, но, кажется, это мало кому приходит в голову... Да, впрочем, Капоте скорее всего и не читал прозу русского поэта. "Капитанскую дочку", будь она написана в Америке, мир бы знал уж не хуже "Унесенных ветром", но она написана в России.
Однако даже в ряду пушкинской прозы "Дубровский", по-моему, стоит особо...
Неужто и правда - Дубровский скрылся за границу? Неужто и это знал автор лучшего русского боевика?".
3.Андрей Иванен "Ткань их подвигов. “Дубровский”: опыт нового прочтения".
«Дубровский» не только в хронологическом, но и в мировоззренческом смысле находится между «Повестями Белкина» и «Капитанской дочкой». Сквозная тема этих произведений - история русского рода, уклад русской жизни, его обыкновения и привычки, все то, что можно назвать русской литературной этнографией, с той лишь оговоркой, что «Повести Белкина» это больше быт и род, а «Капитанская дочка» это более быт и история. В этом пейзаже, панораме жизни, Пушкин нарисовал Россию страной скрытых противоречий, системой, в которой центростремительные и центробежные силы взаимно компенсируют друг друга. Но этот системный и устойчивый мир предполагает наличие и внесистемных, неустойчивых координат, некую иную сферу, куда попадают по воле автора отдельные персонажи, чьи судьбы, выведенные из плоскости обыденности, не опровергая сути и характера русской жизни, не перечеркивая его, свидетельствуют о неокончательности человеческого бытия в плоскости истории и национальных обычаев. Этим и проявились христианские начала в творчестве Пушкина.«Дубровский» в широком понимании ― это библейская коллизия на русской почве, в которой сделана попытка решить вопрос о преемстве-противоречии старого и молодого, ветхого и нового, родового и личного, исторического и надисторического. Это произведение о духовной свободе человека".
4.Лариса Торопчина “Мысль семейная” в романе А.С. Пушкина «Дубровский».
"Думаю, шестиклассникам будет искренне жаль Владимира Андреевича, которого лишь стечение обстоятельств, а никак не склонность натуры, вынудило избрать путь разбойника. И, конечно же, очень грустное впечатление оставляет финал романа: двое любящих друг друга молодых людей вынуждены расстаться, им не суждено создать семьи, иметь детей. И всё же расставание Маши и Дубровского скорее закономерно, чем неожиданно: слишком большая, непреодолимая пропасть лежит между героями. Пушкин не завершил романа, предложив читателю самому представить дальнейшую судьбу героев. А сам, отложив «Дубровского», через несколько дней принялся за «Капитанскую дочку», в которой, несмотря на все исторические потрясения, на войну, на угрозу смерти, герой обретёт семью и продолжит свой род — как награду за сохранённую смолоду честь. Но это уже сюжет для другой статьи".
Читать здесь
Сам Пушкин считал, что “есть достоинства выше знатности рода, именно: достоинство личное”. Но, к сожалению, в глазах общества достоинством чаще всего является именно богатство человека, власть и связи, а гордые Дубровские остаются вне общего закона. Им “позволяют” проявлять свой характер в “разумных пределах”.
Однако бесконечно оставаться “вне общего закона”, по мысли Пушкина, невозможно. Рано или поздно приходится выбирать: встать на защиту своей чести или, закрыв глаза на оскорбление, принять правила, по которым живёт общество".
5.Жанна ТЕМНИКОВА "Честь и бесчестие как нравственная коллизия в романе А.С. Пушкина «Дубровский».
"Таким образом, перед нами два человека, которые различаются не только общественным положением, характерами, но и взглядами на такое нравственное понятие, как честь, человеческое достоинство. Сам Пушкин считал, что “есть достоинства выше знатности рода, именно: достоинство личное”. Но, к сожалению, в глазах общества достоинством чаще всего является именно богатство человека, власть и связи, а гордые Дубровские остаются вне общего закона. Им “позволяют” проявлять свой характер в “разумных пределах”.
Однако бесконечно оставаться “вне общего закона”, по мысли Пушкина, невозможно. Рано или поздно приходится выбирать: встать на защиту своей чести или, закрыв глаза на оскорбление, принять правила, по которым живёт общество".
6.Валерий ЯРХО "Большой барин".
"Измайлова можно было бы назвать “соединеньем всех пороков крепостничества”. Его фигура была столь вызывающа даже по тем видавшим многое временам, что Лев Дмитриевич сподобился быть увековеченным в произведениях сразу нескольких классиков отечественной литературы. Пушкин, Грибоедов, Мельников-Печерский сделали его персонажами своих произведений. И каких произведений, господа! Исследователи творчества Пушкина считают, что в большей части своей Кирила Петрович Троекуров, персонаж из пушкинского романа «Дубровский», и есть Лев Дмитриевич во всей своей красе".
Читать здесь
7.Римма Храмцова "Читая "Дубровского".
"По поводу этой книги нет никакой двойственности в тоне разговора. И с крошками можно говорить о том, что вот есть книга, которая СДЕЛАНА и - замысел не удался. И это не умаляет таланта автора, и это хорошая книга. И можно говорить о том, КАК сделана и ПОЧЕМУ не получилась.
Вот сегодня, например, говорили о том, куда исчезает Дубровский после 6-й главы первого тома - какие у него были пути и что он выбрал. Вот где простор для разговора об отношениях автора и героя! А уходит-то он в романтические герои.
И повторюсь - не знаю, что там в головах осталось, но говорили-то о том, что выбранная роль заставляет ломать природу и соответствовать себе, что жизнь всегда шире любых представлений о ней. И что роль-маска - это ловушка: выбравший путь и образ романтического героя, бунтаря, независимого, свободного... Казалось бы. Ан нет. И - зависящего именно от своей роли.
И ещё обсуждали, почему обрывается роман именно в этот момент. И - понимают. Что роль исчерпана. Что убийством офицера начинается история другого Дубровского".
7.Римма Храмцова "Читая "Дубровского".
"По поводу этой книги нет никакой двойственности в тоне разговора. И с крошками можно говорить о том, что вот есть книга, которая СДЕЛАНА и - замысел не удался. И это не умаляет таланта автора, и это хорошая книга. И можно говорить о том, КАК сделана и ПОЧЕМУ не получилась.
Вот сегодня, например, говорили о том, куда исчезает Дубровский после 6-й главы первого тома - какие у него были пути и что он выбрал. Вот где простор для разговора об отношениях автора и героя! А уходит-то он в романтические герои.
И повторюсь - не знаю, что там в головах осталось, но говорили-то о том, что выбранная роль заставляет ломать природу и соответствовать себе, что жизнь всегда шире любых представлений о ней. И что роль-маска - это ловушка: выбравший путь и образ романтического героя, бунтаря, независимого, свободного... Казалось бы. Ан нет. И - зависящего именно от своей роли.
И ещё обсуждали, почему обрывается роман именно в этот момент. И - понимают. Что роль исчерпана. Что убийством офицера начинается история другого Дубровского".
Читать здесь
8.Анна Ахматова "Пушкинская тайнопись". Ахматова А.А. Соч.: В 2 т. М., 1986. Т. 2. С. 173.
"И все-таки "Дубровский" - неудача Пушкина. И слава богу, что он его не закончил. Это было желание заработать много, много денег, чтобы о них больше не думать. Это, в противуположность "Пиковой Дамы", вещь без Тайны. А он не мог без Тайны. Она, одна она влекла его неудержимо".
8.Анна Ахматова "Пушкинская тайнопись". Ахматова А.А. Соч.: В 2 т. М., 1986. Т. 2. С. 173.
"И все-таки "Дубровский" - неудача Пушкина. И слава богу, что он его не закончил. Это было желание заработать много, много денег, чтобы о них больше не думать. Это, в противуположность "Пиковой Дамы", вещь без Тайны. А он не мог без Тайны. Она, одна она влекла его неудержимо".
Комментариев нет:
Отправить комментарий